Мачехина дочка - [133]

— Я подумал, — сказал Эрик, притворяясь беспечным, — что раз эти накопители теперь носят все, кому не лень, то и моя невеста не должна отставать от моды.

— Эрик! Но это же безумно дорого! — Восхищенно прошептала я. — И неприлично.

— Да? Что тут неприличного? — Эрик держал брошь в руках, недоуменно ее рассматривая.

Надо сказать, брошь была великолепной. Искусный мастер сделал ее в виде венка из листьев и цветов, вплетя в венок крохотные эмалевые медальоны: герб Люнборгов в центре, как символ моей будущей принадлежности к правящему дому. А вокруг — гербы Дюрингов, Роде и Блитерстерпов. Кончиками пальцев потерла я изображение герба, который был моим по праву рождения, но который я видела только на рисунках в Хрониках. Серебряные копья на фоне неба, герб рода, забывшего свою дочь.

— Неприлично фройляйн носить такие дорогие вещи. — Пояснила я Эрику, поборов искушение. — Возможно, у вас в столице и забыли старые обычаи, но у нас так нельзя.

— Синичка, ты — принцесса. Тебе можно многое.

— Принцессой я стану после свадьбы, а пока — всего лишь фройляйн фон Блитерстерп.

Но на этот раз Эрик не стал слушать моих возражений, просто приколов брошь к вороту платья. Эмаль и золото странно смотрелись на скромном синем полотне, но когда я потянулась, чтобы снять подарок, Эрик не позволил, накрыв мою руку своей.

— Носи ее, Синичка. Поверь, никто не посмеет сказать что-либо против.

А потом мы медленно шли в сторону замка. Всячески оттягивая момент, когда нам снова придется каждому играть свою роль. Мы намеренно не держались тропинок, слушая, как сухая листва шуршит под ногами.

— Знаешь, Гота, — мечтательно сказал Эрик. — Когда осень приходит в дворцовый парк, там становится необычайно красиво. И из окна нашего дома ты сможешь каждый день любоваться на парк и замок за ним. Я слушала и представляла себе, как это все будет: столица, королевский дворец, новый дом.

— Эрик, расскажи мне об их Величествах. — Попросила я. — Какие они?

— Папа с мамой? — Эрик улыбнулся. — Они замечательные. Думаю, вы поладите с мамой, она у нас такая же практичная, как и ты. Знаешь, мама ведь не всегда жила во дворце. Прошлым королем Фразии был не мой дед, а его старший брат. Только брак короля с вотанской принцессой так и остался бездетным, поэтому после него престол занял мой дядя. Говорят, бедная королева так хотела детей, что под конец жизни совсем сошла с ума и закончила свои дни в одном из приютов женского Ордена. А до тех пор маме с братьями категорически запрещалось даже приближаться ко дворцу, чтобы не огорчать Ее Величество.

— Какая грустная история. — Покачала головой я. — Бедная женщина!

— Кто, старая королева? — Эрик задумался, явно подбирая слова. — Ей, конечно, не позавидуешь. Но дядя рассказывал, что на их семью неоднократно покушались. И подозревали, что за всеми попытками стоит именно королева. Что она не могла перенести мысль, что трон достанется дедовым детям, тогда как ее дети умирали в младенчестве.

— И всё равно — это страшно. — Вздохнула я. — И чем это делает нас с твоей мамой похожими?

— Вы обе воспитывались в строгости, в достатке, но не в роскоши. — Начал перечислять Эрик. — И, прости, но мне кажется порой, что твоя мама тоже не знает, что ей с тобой делать.

— Папа-барон говорит. Я просто слишком быстро выросла. — Пожала плечами я.

— Да, наверное. — Согласился Эрик и замолчал.

— А Его Величество? — напомнила я ему о теме нашей беседы.

— Папа — он тебе тоже понравится. За глаза его называют «Его трудолюбивым Величеством»

— И он не обижается?

— Нет. — Эрик рассмеялся. — Он даже гордится этим, Синичка. Я мог бы рассказать тебе. Что они любят есть на завтрак и какие цветы предпочитает мама в парадной гостиной… Но разве это так важно? Это все ты еще неоднократно услышишь во дворце. А мне бы хотелось, чтобы ты видела в них просто людей. Поверь, когда вечером за придворными закрываются двери, их Величества превращаются просто в наших маму с папой. И это все, что ты должна о них знать.

Так разговаривая, мы дошли до беседки с плющом, которая располагалась неподалеку от нашего любимого места. Внезапно Эрик придержал меня за руку, призывая остановиться. Я и сама уже заметила, что в беседке кто-то есть. Ничего странного, если учесть что в замке гости. Мало ли кому там вздумалось погулять в теплый осенний день. Но, прислушавшись, поняла, что насторожило Эрика. За пологом плюща раздавались тихие всхлипывания, а ведь из гостей у нас — почти одни рыцари.

Первым порывом было скорее бежать туда, выяснить, что случилось и с кем беда, но Эрик снова придержал меня, знаком показывая, чтобы не шумела. Решив, что не случится ничего плохого, если я заранее выясню в чем дело, я тоже прислушалась. Над ли описывать мои удивление и тревогу, когда я узнала голос своей горничной? Кати, всхлипывая, сердито выговаривала кому-то. А мужчина, чей силуэт был едва виден в просветах павильона, тихо оправдывался, пытаясь ее успокоить. По крайней мере, так показалось мне, поскольку в тихом гуле мужского голоса явно слышались виноватые нотки.

— Вот даже как? Интересно-о-о… — Протянул Эрик, который понял явно больше, чем я.