Мачехина дочка - [113]

— Такие, значит, ухаживания были. — Отмахнулся барон. И, уже совсем серьезно, сказал. — Анна, только я тебя очень прошу, пока никому не слова. Даже с Агатой не обсуждай эти вопросы, пока все не устроится. Мало ли что.

— Да, Хендрик. Ты, конечно, прав. — Анна кивнула, видимо, подумав о чем-то своем. — Договоренности договоренностями, но пока документы не подписаны. Лучше промолчать.

Агата фон Блитерстерп

За два дня до начала бала в замке снова яблоку негде было упасть. Решив, что перед балом отдохнуть с дороги не помешает, их высочества приехали заранее. К счастью, как и предполагал папа-барон, большой свиты они с собой брать не стали, но нам с мамой все равно пришлось поволноваться, пока гости расселялись по комнатам. К счастью, на этот раз места хватило всем. Хотя, я подозреваю, что Эрик всего лишь точно знал количество комнат в гостевом крыле и уговорил брата не брать лишних людей. Последние дни подготовки к балу пролетели так незаметно, что днем у меня почти не было времени на праздные мечтания. Матушка, к моему удивлению, выглядела очень довольной и даже пару раз пыталась поговорить со мной о семейной жизни, но я только вежливо отмалчивалась. Почти все, что я хотела узнать об отношениях с женихом, я уже узнала, а обсуждать с ней Эрика мне не хотелось. Да и не могла я ей рассказать почти ничего, пока принц или папа-барон не дадут разрешения.

Из-за этой секретности нам с Эриком даже поговорить толком не удалось при встрече, так только, ни о чем. Зато меня представили самому крон-принцу, он действительно приехал. Мне было очень интересно познакомиться с человеком, которому под силу утихомирить неугомонного принца Эрика. Крон принц был действительно красив, хотя и взрослый совсем, всего на пару лет моложе моей мамы. В отличие от Эрика, принц Генрих был очень высок и плечист, и даже резкие, чуть грубоватые черты лица совсем не портили картину. Наверное, так и положено выглядеть будущему королю: грозно, решительно, строго. Сейчас, когда к балу было почти все готово, я сидела в свое комнате у камина и сушила волосы. Надо же, — подумала я, перебирая в руках рыжеватые пряди, — как отросли за лето. Права была Кати, надо было оставить ее, чтобы помогла заплести их, когда посохнут. Но волосы у меня сохли обычно долго, а держать здесь Кати до полуночи было жалко. На манекене висело приготовленное на завтра платье, оно получилось таким роскошным, что даже страшно было до него дотрагиваться. Встав, я подошла к платью, чтобы в который раз восхититься тонкими узорами на кайме. Жаль, что нельзя его еще разок примерить, мне очень понравилось смотреть на себя в зеркало и понимать, что мне нравится мое отражение. В дверь тихо постучали. С недавних пор я завела новую привычку, всегда вечером запирать дверь в свою комнату. Слуги сначала удивлялись, потом махнули рукой. В конце концов, не такая уж это и большая странность. Мало ли, боится чего-то молодая баронесса… Так как тут не бояться, когда такие дела творятся в стране?!

— Кто там? — Тихо спросила я, держа, впрочем, ключ наготове. Кроме Кати прийти ко мне поздним вечером не мог никто. Да и горничную я уже отослала спать, но с нее станется зайти еще раз, чтобы проверить, действительно ли я легла спать, или завтра опять буду смотреть на мир красными от недосыпа и чтения глазами.

— Это я, Синичка, впусти, пожалуйста. — Этот голос я не перепутала бы ни с кем. Не раздумывая повернула ключ в замке, и только потом вспомнила, что на мне опять почти ничего нет: только длинная, почти до пят, рубашка да ночное платье поверх нее. Понимая, что что-то менять уже поздно, метнулась к кровати и быстро завернулась в сдернутое с нее покрывало. Вспомнив, что уже встречала принца в таком виде, не смогла сдержать легкий смешок. Эрик вошел, осторожно ступая, прикрыл за собой дверь и, подхватив меня на руки, закружил по комнате. Потом осторожно поставил на пол и обнял, крепко прижимая к себе.

— Гота! Маленькая моя Синичка! Как же я соскучился… — От его жаркого шепота перехватило дыхание и вылетели из головы все слова, которые я придумывала для нашей встречи. Теперь они казались ненастоящими, подходящими только для парадных гостиных. А здесь, стоя в объятиях Эрика, чувствуя, как в груди под рубашкой бьется его сердце, самым подходящим мне показалось сказать то, что думаю.

— Я тоже. — Я потянулась к моему принцу, обняла его за шею и спрятала лицо у него на плече. Вдохнула его запах, ощутила тепло его магии… и, неожиданно для самой себя, расплакалась. — Я так за тебя волновалась! Я все время боялась что что-то пойдет не так, что с тобой что-то случится. Я так боялась…

— Ну тихо, тихо, маленькая — Эрик шепотом успокаивал меня, ласково перебирая пряди моих волос. — Все же хорошо закончилось. И ничего не случилось. По крайней мере, не со мной. И мой командир точно знал, что делает, и Генрих меня подстраховал, и мы снова победили… Пойдем, присядем, и ты расскажешь мне, что у вас тут нового произошло. Мы присели на кровать. Я, как и в прошлый раз, подтянула ноги под себя, накрыв их подолом сорочки. Эрик смотрел на меня, словно зачарованный, потом тряхнул головой и осторожно присел рядом. Я покраснела, вспомнив, насколько у меня сейчас неприличный вид, но делать что-либо было уже поздно. Мое благоразумие, на которое так полагался папа-барон, говорило мне, что такие ночные свидания могут вызвать грандиозный скандал. Но всей силы воли не хватало, чтобы отослать Эрика прочь. Внезапно я вспомнила кое-что.