Ма-цзы: пустое зеркало - [51]

— Все нормально, — отвечает ей доктор, — просто горючее закончилось.

Ниведано…

[бум]

[тарабарщина]

Ниведано…

[бум]

Погрузись в тишину. Закрой глаза.

Почувствуй, как замерло твое тело.

А теперь обрати свой взгляд внутрь себя

с полной безоглядностью, немедля,

будто это самое последнее мгновение в твоей жизни.

Без этой безоглядности тебе не достичь

центра твоего существа.

Помни, другого раза, возможно, не будет.

Это — последний момент твоей жизни.

Глубже и глубже,

не зная страха.

Погружайся в центр, как стрела.

Это — исток твоей жизни,

а также исток всей Вселенной.

Это — последнее пристанище —

будда, пустое зеркало Ма-цзы.

Будь просто свидетелем,

пустым зеркалом, отражающим все,

не осуждающим ничего.

Чтобы было понятнее, Ниведано…

Ниведано…

[бум]

Расслабься.

Наблюдай. Ты — не твой ум. Ты — не твое тело.

Ты просто наблюдатель. Наблюдение — это ты.

Наблюдение делает тебя пустым зеркалом,

зеркалом, отражающим все, не определяющим ничего.

Это твоя вечность,

это — твоя неизменная природа будды.

Испытав это однажды,

пройдя путь до источника,

ты уже никогда не будешь прежним.

Наконец ты пробудишься как настоящий будда —

в глазах будды все является просветленным.

Зелень деревьев становится еще зеленее,

аромат роз приобретает

особый оттенок,

полная луна отражается в твоем зеркале,

не вызывая волнения на его поверхности.

Вся жизнь становится праздником,

карнавалом, весельем.

Этот вечер и это безмолвие

придают твоему опыту особую прелесть.

Ты растворяешься в океане сознания;

разделение забыто, единство осталось.

Неси в себе это опьянение, этот экстаз

все двадцать четыре часа. Иной религии нет.

Ниведано…

[бум]

Возвращайся, но возвращайся как Будда,

не колеблясь,

безмолвно и спокойно.

Вспомни переживание,

тебе придется жить с ним каждую секунду,

каждый день и каждую ночь,

говоря и безмолвствуя,

трудясь и отдыхая.

Будда же остается в тебе, как подводное течение.

Тогда тебе не будет нужна

никакая мораль,

никакая религия —

ничто.

Ты получил главный ключ —

золотой ключ

ко всем дверям

тайн бытия.

— Хорошо, Маниша? Заботишься об Анандо?

— Да, любимый Мастер.

— Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?

— Да, любимый Мастер.

Луноликий

Наш любимый Мастер…

Однажды Ма-цзы учил монаха. Он начертил на земле круг и сказал:

— Если ты войдешь в него, я ударю тебя; если ты не войдешь в него, я ударю тебя!

Монах едва заступил за линию, и Ма-цзы ударил его.

Монах сказал:

— Учитель не может бить меня!

Ма-цзы удалился, опираясь на посох.

В другой раз Хо Пон сказал Ма-цзы:

— У воды нет костей, но она легко выдерживает корабль весом в тысячу тонн. Как это происходит?

Ма-цзы ответил:

— Здесь нет ни воды, ни корабля — что же тебе объяснять?

Как-то Импо вез тележку, а Ма-цзы сидел, протянув ноги поперек дорожки. Импо сказал:

— Пожалуйста, учитель, убери ноги под себя.

— То, что протянуто, — ответил Ма-цзы, — не может быть втянуто!

— То, что едет вперед, не может поехать назад! — сказал Импо и толкнул тележку вперед.

Ноги Ма-цзы были побиты и изрезаны. Когда монахи вернулись в зал, туда вошел Ма-цзы с топором в руках и спросил:

— Где тот, кто искалечил мои ноги?

Импо вышел вперед и склонил голову, подставляя ее под удар.

Ма-цзы опустил топор на землю.

Ма-цзы никогда не упускал возможности учить других, обычно весьма загадочным образом. Даже во время своей последней болезни он дал свой знаменитый ответ, когда его спросили о здоровье. Он сказал:

— Солнцеликие будды, луноликие будды.

Однажды Ма-цзы взобрался на гору Секимон, находящуюся недалеко от его храма Цзянси. В лесу он совершил кинхин, или медитацию при ходьбе. Затем, указав на какое-то место в долине, он сказал сопровождавшему его монаху:

— В следующем месяце мое тело должно быть возращено земле в этом месте.

После этого он возвратился в храм.

В четвертый день следующего месяца, после омовения, Ма-цзы тихо сел на землю, скрестив ноги, и умер.

Ма-цзы прожил в Цзянси пятьдесят лет и умер в возрасте восьмидесяти лет.

Маниша, я попросил тебя выбросить свою мигрень, и ты сделала это. Но ты сделала это, находясь рядом с бедняжкой Анандо. Она — единственное связующее звено между мною и миром. Она — мое телевидение, мое радио, мои газеты. Я ничего не слушаю, ничего не читаю, ничего не смотрю по телевизору. В свете нашего разговора о пустом сердце ты сделала верно, отшвырнув от себя мигрень. Вот только попала она не туда, куда надо, — в бедняжку Анандо. Мигрень должна была попасть ей в голову, а попала в сердце.

Ее пустое сердце получило мигрень. Такой болезни в мире не существует, и доктору Индивару придется попотеть, прежде чем извлечь ее оттуда. В пустом сердце хорошо иметь зеркало, но не мигрень. Лекарства от этой болезни не существует, и доктору Индивару придется изобрести что-то новенькое. И мне она нужна немедленно — каждое утро и каждый вечер она служит единственным связующим звеном между мною и миром.

Итак, Индивар должен заняться Анандо в первую очередь. Поскольку она получила мигрень, открыв свое сердце, ей это зачтется как заслуга. Следующая серия бесед начнется завтра и будет посвящена ей. Она поступила правильно, оставив сердце открытым даже тогда, когда рядом выбрасывали мигрень. Большинство людей закрыли бы окна и двери в подобной ситуации. Но она — превосходный ученик и потому понимает, что значит жить с открытым сердцем, оставаться незащищенной, быть бездомной.