Ма-цзы: пустое зеркало - [30]

И в то мгновение, когда ты почувствуешь,

что соединен с сокровенным,

все во Вселенной станет прекрасным, блаженным,

и не только жизнь, но и смерть также

станет танцем, праздником.

Просто смотри, наблюдай.

Ниведано…

[бум]

Расслабься.

Наблюдай. Ты — не твой ум. Ты — не твое тело.

Ты просто наблюдатель, ты далеко —

даже небо где-то внизу.

Это — самонаблюдение с высот.

Твое тело в глубоких долинах там, внизу.

Расстояние между твоим наблюдением и твоим

умом-телом измеряется качественно.

Его не перешагнуть.

А люди продолжают пребывать в неведении,

отождествляя себя с телом и умом.

Они забыли язык своей внутренней сущности,

своей внутренней природы,

своей вселенской сути,

своей вечности — вечности будды.

Этот прекрасный вечер…

Этот танец дождя вокруг аудитории Будды

и десять тысяч будд в полном безмолвии,

расслабленных, сконцентрированных…

Это становится чудом.

Это — магический миг.

Я уже вижу, здесь нет отдельных личностей —

лишь океан сознания. В это мгновение каждый из вас пьян,

пьян без всякого алкоголя.

Пусть это опьянение проникнет в каждую

клеточку твоего существа.

Скоро ты вернешься назад.

Наполни же свои ведра

нектаром из живого источника жизни

и принеси их с собой.

Ниведано…

[бум]

Возвращайся, но возвращайся как Будда.

Безмолвно, безмятежно, с изяществом.

Помни, как будда садится,

и это воспоминание станет атмосферой,

окружающей тебя

двадцать четыре часа в сутки.

Что бы ты ни делал, помни:

этот акт показал тебе, какова твоя подлинная

природа,

твое истинное лицо,

твоя просветленная сущность.

Каждый жест, каждое слово, каждое молчание

должны исходить от тебя сами собой.

Это — подлинная религия.

— Верно, Маниша?

— Да, любимый Мастер.

— Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?

— Да, любимый Мастер.

К истоку

Наш любимый Мастер…

Якусан начал свое буддийское образование в школе Винайя, так что он был хорошо подготовлен в вопросах аскетизма и изучения текстов, прежде чем познакомился с дзэн. У него появилось чувство, что все эти вещи не являются главной целью духовной жизни. Он тосковал по настоящей свободе и чистоте, не ограниченным формулами дхармы. В поисках наставника он пришел к Сэкито. Якусан сказал мастеру:

— Мне известно лишь в общих чертах о трех колесницах и двенадцати ветвях духовного учения. Но я слышал, что на юге существует учение «о прямом обращении к уму человека и обретении просветления через постижение собственной природы». Но это — выше моего понимания, и я обращаюсь к тебе с нижайшей просьбой просветить меня на этот счет.

Сэкито ответил:

— Это должно быть найдено не в утверждении, не в отрицании, но и не в одновременном утверждении и отрицании. Что же ты можешь сделать?

Якусана озадачили эти слова.

Тогда Сэкито сказал ему откровенно:

— Причина и возможность обретения тобой просветления находится не здесь. Лучше отправляйся к великому учителю, Ма-цзы.

Следуя совету, Якусан предстал перед Ма-цзы и обратился к нему с тем же вопросом, что и к Сжито.

Ма-цзы ответил:

— Иногда я заставляю его поднимать брови и вращать глазами; иной раз я не позволяю ему поднимать брови и вращать глазами. Иногда это он — тот, кто поднимает брови и вращает глазами; иной раз это не он, тот, кто поднимает брови и вращает глазами. Как ты понимаешь это?

На этот раз, находясь лицом к лицу с Ма-цзы, Якусан обрел просветление. Он почтительно поклонился учителю, и тот спросил:

— Какую истину ты постиг, что исполняешь эти церемонии?

Якусан ответил:

— Когда я разговаривал с Сэкито, я был подобен комару, ползущему по бронзовому быку.

Ма-цзы, поняв, что просветление подлинное, попросил его отнестись с большим вниманием к своему озарению. Якусан посещал Ма-цзы в течение трех лет. Однажды Ма-цзы спросил его:

— Что ты видишь в последнее время?

— Кожа полностью сошла. Осталось лишь одно — подлинная действительность, — ответил Якусан.

Ма-цзы сказал:

— То, что ты обрел, прекрасно гармонирует с внутренним ядром твоего ума. Оттуда это распространилось во все четыре твои конечности. Так что пришло время опоясаться тремя бамбуковыми полосами и отправиться в путь, чтобы построить себе жилище на любой горе, которая придется тебе по душе.

— Да кто я такой, чтобы строить жилье на любой горе? — спросил Якусан.

Ма-цзы сказал:

— Неверно! Человек не может вечно путешествовать, не обитая в жилище, и не может вечно обитать в жилище, не путешествуя. Чтобы продвинуться вперед оттуда, откуда ты уже больше не можешь продвигаться, и чтобы сделать то, чего сделать уже не удается, ты должен превратить себя в паром для перевозки других. Оставаться здесь навечно — не для тебя.

Маниша, прежде чем начать обсуждать эти сутры, я хочу сказать кое-что.

Подлинный учитель вовсе не должен стремиться искать как можно больше последователей — его величие не определяется их количеством. Подлинный учитель интересуется прежде всего учеником, его потенциальными возможностями. И если он видит, что здесь не то место, где потенциал ученика может расцвести, он отсылает его к иному учителю. Это было распространенным явлением в прошлом. Между учителями не существовало соперничества — ведь все они служили одной и той же истине.

Но не таковы псевдоучителя, а сейчас настало их время. Псевдоучитель принуждает ученика подчиниться ему. Он связывает его обязательствами, и, если ученик уходит к другому учителю, он чувствует себя виновным, словно совершил предательство. Псевдоучитель никогда не пошлет своего ученика к другому учителю, даже если будет видеть, что для его роста нужна иная атмосфера.