М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории - [8]

Русский перевод этой заметки вскоре был опубликован в Петербурге, в журнале «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах». А в апреле 1764 года М. В. Ломоносов был единогласно избран членом Болонской академии наук.

Ломоносов гордился избранием в почетные члены Болонской академии наук. За оказанный почет и уважение М. В. Ломоносов в письме на имя секретаря Академии и ее членов подчеркивал, «что человеку, преданному науке, ничего не бывает столь приятно, как одобрение людей, чьи великие и славные заслуги в науке всему миру и ученой среде так известны».

В качестве свидетельства своих научных достижений русский ученый направил в Болонскую академию сочинения, которые отражали все главные области его научных интересов. [36]

Получив признание своих заслуг как незаурядного художника, М. В. Ломоносов был полон творческих планов и замыслов. Но напряженная работа над «Полтавской баталией», наряду с огромной научной деятельностью в других областях, окончательно подорвала его здоровье. Тяжелобольной М. В. Ломоносов сильно переживал за судьбу мозаичного дела в России, которому он отдал столько сил.

До конца своих дней М. В. Ломоносов заботился о завершении своего замысла. В 1764 году, во время тяжелой болезни, он составляет черновое прошение в Сенат на тот случай, если жизнь его «пресечется» и возникнет сомнение, продолжать ли начатое им «великое мозаичное дело».

Ломоносов заверяет Сенат, что «делание мозаичных составов не может быть оставлено», так как его шурин, Иван Цильх, «дошел в сем искусстве толь довольного совершенства, что никто в Европе лучших успехов показать не может, имеет учеников уже далече знающих.

Ломоносов особенно отмечает достоинства русского мозаичиста Матвея Васильева, «который с самого начала мозаичного дела упражнялся в своей практике и можно положить на него благонадежно произвождение такого дела».

После смерти М. В. Ломоносова преданные ему ученики пытались продолжить его дело. Мозаичисты Матвей Васильев и Ефим Мельников еще долго трудились над составлением картины «Азовское взятие», которая «мастерством преимущественнее будет» нежели «Полтавская баталия». В 1766 г. зять Ломоносова Алексей Константинов хотел продолжить производство мозаичных картин. Он обратился в правительство с просьбой разрешить ему заняться изготовлением мозаичной картины «Азовская баталия». Однако предложение Константинова не нашло поддержки ни в правительстве, ни у Екатерины II, на имя которой было направлено «прошение».

«Мозаическая команда», числившаяся при Канцелярии и состоявшая под «смотрением» И. И. Бецкого, попала в чрезвычайно трудное положение. Переведенная из усадьбы М. В. Ломоносова в Рождественские свободы, почти не получала никаких заказов. Мозаичисты бедствовали и голодали. Окруженные всеобщим равнодушием, брошенные на произвол судьбы, талантливые русские художники продолжали самоотверженно работать. Огромную любовь и преданность своему делу зажег в их сердцах М. В. Ломоносов.

С 1767 по 1769 год из основанной Ломоносовым мозаичной мастерской вышло несколько превосходных мозаичных картин, в том числе «Голова старика» с оригинала «славного живописца Рембрандта», выполненная Матвеем Васильевым и вызывавшая восхищение у современников, а также «Апостол Павел».

Апостол Павел. Мозаика работы Матвея Васильева. 1769 г.

Голова старика. Мозаика работы Матвея Васильева. 1768 г.

В 1776 году умер ученик М. В. Ломоносова Яков Шалауров, работавший вместе с ним над «Полтавской баталией». Не дожив до пятидесяти лет, умерли талантливые мастера Матвей Васильев и Филипп Нестеров. Так заглохло замечательное творческое начинание великого русского ученого. Только бессмертные мозаики своими немеркнущими красками напоминают нам об его огромном труде. Тревога М. В. Ломоносова о судьбе мозаичного искусства была не напрасной. Вскоре после его смерти проект убранства Петропавловского собора мозаичными панно был отвергнут.

«Мозаическое художество», вызванное к жизни изумительной энергией М. В. Ломоносова, не было достаточно понято современниками, не было поддержано правительством и прекратилось к 80 годам XVIII века полностью. Мозаики, вышедшие из рук самого Ломоносова и его учеников, не были учтены, в значительной своей части утеряны, а сохранившиеся в течение многих десятилетий были малоизвестны, не изучались, плохо хранились. Ломоносов не оставил списка работ своей мастерской. В «Росписи сочинениям и другим трудам советника Ломоносова» были подробно перечислены его поэтические и научные труды.

О мозаиках он написал лишь следующее: «Изобрел все составы к мозаичному делу, для чего сделал больше четырех тысяч опытов, коих не токмо рецепты сочинял, но и материалы своими руками по большей части развешивал и в печь ставил. И сверх того мозаичное художество как делать из оных составов картины живописные, с великими и неусыпными трудами привел в совершенство против римского, чего там больше двухсот лет доходили» [37].

О своих взглядах на мозаику и о планах ее развития в России М. В. Ломоносов писал в «Слове о пользе химии» (1751) и в «Предложении об учреждении здесь мозаичного дела» (1752). В написанной «запутанным стилем» ломоносовского недоброжелателя – В. Тредиаковского – и напечатанной в «Трудолюбивой пчеле» в 1759 г. статье «О мозаиках» не упоминалось ни об одной работе современных автору русских мозаичистов, несмотря на то, что к этому времени мозаик было выполнено больше двадцати и заканчивался отличный большой портрет Елизаветы Петровны для Московского университета. Статья Тредиаковского могла сыграть отрицательную роль в осуществлении проекта М. В. Ломоносова по оформлению стен Петропавловского собора мозаичными картинами из жизни Петра I.