Лживые боги - [23]

В отличие от первой встречи с Хорусом сегодня Петронелла выбрала простое красно-зеленое платье, юбка которого была украшена серебряной сеткой с топазами, и ярко-алый лиф со скандально низким декольте. Электронный блокнот и перо с золотым наконечником лежали в маленькой сумочке, висящей на плече на золотом шнуре, а пальцы Петронеллы покалывало от нетерпения. Своего телохранителя Маггарда она оставила за порогом личных покоев, хотя и знала, что невозможность предстать перед высочайшим из воинов огорчит его сверх всякой меры. Близость воинов Астартес, на которых он смотрел словно на богов, приводила охранника в величайший восторг. Петронелла не препятствовала его поклонению, но сегодня хотела, чтобы все внимание Воителя было обращено только к ней.

Нетерпеливо ожидая первой возможности получить интервью, она тихонько дотронулась пальцами до деревянной столешницы. Стол казался таким же огромным, как и кровать, и Петронелла с улыбкой представила себе, сколько великих замыслов рождалось за ним и сколько приказов о сражениях было подписано на немного потертой и испещренной пятнами поверхности.

Интересно, а приказ о прошлой аудиенции тоже был написан здесь?

Она помнила, как получила предписание немедленно предстать перед Воителем, помнила свой трепет и ликование, переполнявшие сердце, пока растрепанная Бабетта помогала выбрать одно из дюжины платьев. В конце концов, она остановилась на элегантном и скромном кремовом платье с украшенным слоновой костью корсажем, приподнимавшим грудь, и тончайшем ожерелье из красного золота с сапфирами и жемчугом, которое обвивало лоб, а затем сверкающим каскадом ниспадало на шею. Пренебрегая обычаем Терры пудрить лицо, Петронелла только затенила уголки глаз сурьмой и подвела губы переливчатым блеском.

Ее усилия явно не пропали даром; едва она предстала перед Воителем, как на его лице появилась широкая улыбка. Ее дыхание, и так стесненное туго затянутым корсажем, и вовсе остановилось при виде физического совершенства Хоруса и его обаяния. Коротко подстриженные волосы обрамляли открытое и красивое лицо, а сияющие глаза смотрели так внимательно, словно в тот момент она была для него важнее всего остального мира. Петронелла даже смутилась, словно дебютантка на первом балу.

Воитель появился перед ней в сверкающих доспехах цвета зимнего неба, отделанных кованым золотом, с рельефно выступающими письменами на обоих наплечниках. На груди, словно кровь на чистом снегу, алел открытый глаз, и его немигающий взгляд пронизывал ее насквозь.

В тот раз Маггард в тщательно начищенных золотых латах и серебряной кольчуге стоял за ее спиной. Конечно, при нем не было никакого оружия, меч и пистолет остались у телохранителей Хоруса.

— Мой господин, — заговорила Петронелла, наклонила голову, приседая в изящном реверансе, и протянула руку ладонью вниз в ожидании поцелуя.

— Так это вы из Дома Карпинус? — спросил Хорус.

Она быстро оправилась от смущения и не стала обращать внимания на нарушение правил этикета — Воитель откровенно проигнорировал протянутую для поцелуя руку и задал вопрос до того, как было сделано формальное представление.

— Да, это я, мой господин.

— Не называйте меня так, — сказал Воитель.

— О! Конечно… А как я должна к вам обращаться?

— Для начала будет достаточно и Хоруса, — ответил он, и, подняв голову, Петронелла увидела, что он продолжает улыбаться.

Стоящие позади Хоруса воины безуспешно пытались скрыть свое веселье, и она поняла, что Воитель подшучивает над ней. Несмотря на недовольство таким пренебрежением к правилам, она постаралась улыбнуться в ответ.

— Спасибо, — сказала она. — Я так и сделаю.

— Так, значит, вы хотите стать моим летописцем, это правда? — спросил Хорус.

— Да, если вы позволите мне выполнять эту работу.

— Почему?

Из всех ожидаемых вопросов именно этого, крайне откровенного, она и не предвидела.

— Я чувствую, что это мое призвание, мой господин, — заговорила она. — Мое предназначение как одной из наследниц Дома Карпинус. Я должна запечатлеть великие деяния и замыслы, сохранить для потомков величие этой войны — героизм, опасность, жестокость и ярость битвы. Я хочу…

— Девочка, ты когда-нибудь видела настоящее сражение? — неожиданно спросил ее Хорус.

— Пожалуй, нет. Ничего подобного, — призналась она, и от обращения «девочка» на щеках вспыхнул сердитый румянец.

— Я так и думал, — сказал Хорус. — Только тот, кто никогда не стрелял, не слышал воплей и криков умирающих, громко требует крови, отмщения и истребления врагов. Вы этого хотите, мисс Вивар? Это ваше «предназначение»?

— Если такова война, то да, — ответила она, не желая поддаваться его грубостям. — Я хочу увидеть все. Увидеть и запечатлеть величие Хоруса для будущих поколений.

— Величие Хоруса, — повторил Воитель, явно наслаждаясь звучанием этих слов.

Прежде чем снова заговорить, он буквально пронзил ее взглядом.

— Мисс Вивар, в составе нашей флотилии много летописцев. Скажите, почему я должен именно вам предоставить эту честь?

И снова его прямота поразила Петронеллу, она никак не могла подобрать слов, а Воитель посмеивался над ее неловкостью. Раздражение ударило в голову, и, не успев подумать, она высказалась не менее откровенно: