Лжесвидетель - [17]

Артем даже принюхался. Леший его разберет – если там кто-то есть, вряд ли этот нарушитель закона обливается духами или варит борщ. На лестнице пахло именно так, как в доме, который ремонтируют. И не более того.

Тут он вдруг вспомнил слова Забелина!

Забелин поинтересовался, не слышал ли Артем сверху телевизора. Мол, по шуму от передачи можно было бы установить время. А сам за пять минут до того сообщил, что в этом крыле все квартиры стоят пустые, никого из прежних жильцов не осталось. Так что же, привидения с кладбища забегают посмотреть ужастики?

Единственной квартирой, где мог звучать телевизор, была вот эта – за дверью. И дверь – солидная, с дорогим глазком, скорее всего телескопическим, может, даже с телекамерой. Как работает телекамера – Артем знал. Поэтому он не стал звонить, демонстрируя физиономию гипотетическому жильцу. Он просто спустился еще немного и подобрал пару пустых пивных банок у входа в подвал.

Затея была чисто клоунская – но Артем столько раз удачно доверялся интуиции профессионального дурака, что и на сей раз отпустил фантазию на свободу.

Он смял банку в ком. Если угодить этим комом в звонок – может, там, внутри, пискнет. А дальше? Если там кто-то засел, вряд ли он так уж сразу помчится отпирать ворота. Этот человек выглянет в глазок и поймет, что началась мистика… А потом?..

Да уж, фантазии Артему было не занимать. Конечно, девяносто процентов его выдумок развлекали разве что автора. Остальные десять сделали его сперва – известным и популярным клоуном, потом – даже кинозвездой. И еще хватало на коллег, которые, обезумев от репетиций, приходили и говорили, – Приходи, посмотри, что мы там такого наваляли! Похоже, что дерьмо полное…

Артем приходил, садился в первый ряд, клал руку на шею Аргошке, и час спустя выдавал рекомендации, от которых коллеги спева вставали на дыбы.

Потом, поскольку Артем имел-таки репутацию, номер начинали переделывать, и к премьере он имел и начало, и ударные точки, и финал.

Фантазии своей Артем в целом доверял.

Если хочется запустить скомканной банкой в звонок – то, наверно, это и следует сделать. Вреда не предвидится никакого, опять же – Артем наверняка промахнется. Или не промахнется?

В то время, как Артем старательно прицеливался банкой, чтобы угодить в звонок, дверь опять стала раскрываться.

Он отступил, оставив себе поле зрения с гулькин нос.

Высунулась темноволосая голова.

Артем чуть было не ругнулся вслух – это был Забелин! Выходит, есть-таки неофициальный ход из подвала на первый этаж!

Через секунду стало ясно – никакой это не Забелин, а Киреев. Двоюродные братцы были-таки похожи, но темно-серый и светло-серый пиджаки Артем спутать не мог.

Киреев проделал то же самое – вытягивая шею, посмотрел вправо, влево, вниз, но вытаскивать пакетов не стал, а исчез в квартире – дверь, впрочем, не закрывая.

Похоже, Киреев собрался выволакивать из квартиры что-то тяжелое. Иначе – зачем оставлять дверь открытой?

Братцы-бизнесмены, норовящие обчистить втихаря собственную квартиру, – это было как раз для Артема! Он работал репризу «Воришка», но такой поворот темы, как воровство у самого себя, ему в голову не приходил. А ведь было бы здорово – со всеми предосторожностями вытащить какую-нибудь дрянь из правого кармана, переложить в левый и принять независимый вид – мол, я не я и лошадь не моя!

Киреев опять появился, опять осмотрел окрестности, вышел на лестничную площадку и обратился к кому-то внутри квартиры со странными словами:

– Ну, хватит, хватит! Я это все понимаю!

Видно, из квартиры ответили что-то неподходящее, потому что бизнесмен сделал резкий вдох, выпустил воздух сквозь зубы и отвечал сурово:

– А мне не нужны приключения на свою задницу!

Артем мог дать голову на отсечение – там, в «гостевой», была женщина!

Почему бы одному из братцев временно не поселить там подружку?

И ситуация, возможно, складывалась вполне в духе пьесы Оскара Уайльда. Муж боится, что следствие рассекретит его личную жизнь, и предпочитает конфликт с законом конфликту с женой. Постойте – а было ли хоть у одного из братиков обручальное кольцо?

Кирееву из квартиры опять что-то ответили – надо полагать, на грани истерики, поскольку руки у бизнесмена непроизвольно согнулись в локтях, кулаки сжались, а изо рта произошел натуральный змеиный шип. Бизнесмен заметно нервничал.

И тут в дверном проеме появилась-таки женщина.

– Ну и пусть видят! – заявила она и со стопроцентной женской логикой добавила: – Тут смотреть совершенно некому!

Женщина говорила с акцентом. Это был какой-то северный акцент, акцент языка, где нет разделения на «е» и «э», где гласные выпеваются, а иные согласные вроде бы некстати удваиваются.

Кроме того, на северные мысли наводил цвет ее волос. Она оказалась ослепительной блондинкой. Не классической крашеной, из тех, что носят более-менее короткие стрижки, маскируя фальшивой пышностью отросшие темные корни волос, а, возможно, даже настоящей – ее тяжелая грива была расчесана по-молодежному, на прямой пробор, что может себе позволить только дама с безупречной шевелюрой.

– Рабочие! – возразил Киреев.