Лжедмитрий Второй, настоящий - [7]
Влax Симеон серьезно готовился к уходу в неизвестность. Собирался, как на зимовку. Закупал книги, приборы, карты, одежду, ткани, оружие. Брал все лучшее из гостиных дворов у иностранцев. Слава Богу, денег у него было много. Афанасий Нагой выдал ему половину дохода со всех имений, производств и жалований.
Целыми днями он с парой слуг ездил по городу и покупал, покупал, покупал. И в лавках, и в больших магазинах. И свозил все товары к знакомым латинянам в немецкую слободу. Там стояла его большая, хорошо отлаженная походная карета на случай неожиданного разгрома Нагих в Москве.
Он рассчитал точно.
И когда через несколько дней к подворью Нагих в Москве подъехал десяток стрельцов, латинянина в городе уже не было. Вместе с веселым кучером Иаковом он уже проехал третью заставу.
Первым отчет комиссии просмотрел Годунов. Он пролистал его, сидя за своим столом на Красном крыльце.
Отчет его устраивал полностью. Читал он быстро, потому что накануне человек Андрея Петровича Клешнина все пересказал ему довольно дробно.
Годунов читал больше для порядка, чтобы все видели, что он первочей при государе Федоре. И для того, чтобы все знали, что он чист и совсем не в курсе дела.
Не сделав никаких замечаний, он пригласил комиссию в полном составе из Красного крыльца в Среднюю палату.
Годунов и царь Федор слушали отчет комиссии. Рассказывал митрополит Геласий.
– Нами установлено, государь, что младенец Дмитрий убился сам. Обрушился на нож во время припадка падучей. Значит, на то была воля Божья.
Все перекрестились.
– Его отпели и похоронили как положено по уставу. В Москву решили младенца не перевозить.
– Я уже знаю, – сказал царь Федор. – А почему?
Вмешался Шуйский:
– По многим причинам, государь. Особенно из-за слухов. Много ходит наветов на государевых людей. А прибудь младенец в Москву, к нему будут толпы недовольных собираться. Неизвестно еще, что выкинет чернь.
– И духовенство против, – решил сказать смелое думный Андрей Клешнин. – Угличский младенец убился сам. Это против Бога.
Присутствующие опять перекрестились. На глазах у Федора снова выступили слезы и побежали по щекам.
– А кто убил дьяков и Битяговского? – спросил Годунов.
– Черный люд, – сказал Вылузгин. – Казаки с пристани, жильцы, люди с базара. По наказу Нагих.
– И много народу безвинно побито? – спросил царь.
– Много, государь, – ответил Геласий. – Очень много. Потому что люди городские и дворцовые начали многие счеты сводить.
Члены комиссии и царские ближние люди долго совещались.
Решение было принято такое: Годунов подготовит грамоту для духовного собора, Геласий или патриарх Иов ее на соборе огласят.
Чтобы успокоить народ в Москве и по городам, список с грамоты разослать по городам с гонцами.
Черновик грамоты утвержден был такой:
«Царевичу Дмитрию смерть учинилась Божьим судом. Играл он через черту ножичком, напала на него черная болезнь, стало бить его и крутить зело сильно. В то время обрушился он на нож, и скорая смерть его случилася. Обо всем ведает Бог, все в его Божьей руке.
Перед государем Михайлы и Григория Нагих измена есть явная. Как смерть царевичу учинилась, велели они приказных людей государевых дьяка Михайлу Битяговского с сыном, Никиту Качалова и других дворян, жильцов и посадских людей, которые за правду стояли, побить напрасно.
За такое великое изменное дело Михайло Нагой с братьями и мужики угличане, по своим винам, дошли до всякого наказанья. А казнь от царя будет такая, какой его Бог известит.
Казнь и опала в руке царской, как его Бог надоумит.
А наша должность молить Бога о государе, государыне, о их многолетнем здравии и о затишье междоусобной брани».
Еще митрополит Геласий подал царю повинную царицы Марфы, написанную им с ее слов лично государю:
«Царица Марфа, призвав меня к себе, говорила, что убийство Михайлы Битяговского с сыном и жильцов дело грешное, виноватое, и просила меня донести ее челобитье до государя, чтоб государь тем бедным червям Михайлу Нагому с братьями в вине их милость показал».
Неожиданно за Нагих заступился и Василий Иванович Шуйский:
– Глупы, но мало виноваты!
Борис Федорович очень долго гадал и думал: «К чему бы это?»
Но объяснения не нашел.
На этом первая часть совета с царем была кончена. И хоть день был вторник – не Посольского приказа и не Казанского дворца, – решил Годунов доложить о делах Орды.
Он отозвал Клешнина:
– Ты, Андрей Петрович, уходи. Оставаться тебе сейчас не по чину. Но и далеко не будь, ты мне сильно надобен.
Когда Клешнин и многие служилые дьяки вышли, когда остались только ближайшие царевы советники, Годунов сказал:
– Что я сейчас скажу, дело очень тайное. Никто по Москве о нем знать не должен. А из Москвы и вообще ни звука не должно уйти.
Он помолчал и со значением сообщил:
– Орда из Крыма выходит.
– А в чем тайна-то? – спросил боярин Борис Иванович Черкасский – не самый светлый разум в этой родовитой фамилии. – Сколько раз Орда выходила!
– Много раз выходила, – согласился Годунов. – Но никогда так ее выхода не ждали наши соседи шведские, уважаемый Борис Иванович. Или запамятовал, что у нас на севере сейчас?
У Черкасского прояснилось.
В книгу вошли два весёлых цикла рассказов Э. Успенского «О мальчике Яше» и «Как правильно любить собак». Можно ли превратиться в пушинку, если долго-долго не кушать? На этот вопрос ты узнаешь ответ, если прочитаешь цикл «Про мальчика Яшу». А из второго цикла ты узнаешь интереснейшие истории о собаке Пиявке, дразнившей Клавдия (домашнего ворона) и много других историй о домашних животных.Для младшего школьного возраста.
Из вступления:Уважаемые товарищи студенты! (В данном случае это ребята от шести до девяти лет.) Отложите в стороны хоккейные клюшки, педальные автомобили, котят, цыплят, щенят и другие отвлекающие предметы и садитесь рядом с папой, мамой, дедушкой или бабушкой на диван. Начинаем первое занятие. Эта книга — пособие для начинающих миллионеров. Только не думайте, товарищи семилетние студенты, что, прочитав ее, вы вместе с бабушкой к концу недели жутко разбогатеете. Нет, этого мы вам обещать не можем. Но первый шаг на пути к миллионам вы можете сделать.
На любую новую вещь есть гарантия. То есть эта вещь не должна ломаться и выходить из строя. А кто отвечает за гарантию?Может быть крошечные человечки?ОТ АВТОРА:«Дорогие друзья! Когда я приступал к работе над этой сказочной повестью, одна женщина-редактор сказала, что эта книга принесет много вреда. Потому что дети всей страны немедленно начнут развинчивать стиральные машины, телевизоры, холодильники и пылесосы впоисках гарантийных человечков. И всех их поубивает током.По моим сведениям, во всем огромном государстве не нашлось ни одного глупого мальчика или девочки, которые оправдали бы ее надежды.
Это лето в Простоквашино выдалось не только жаркое, но и творческое. Все хотели торжественно отдыхать, а в результате ленился один Печкин. А некоторых жителей прорвало на стихи и прозу. Шарик целую поэму наваял про несправедливо обиженного, но гордого и смелого пса Дружка. Матроскин тоже хотел стихи, но не знал про что писать. Пришлось засесть за мемуары. В результате к концу лета у Шарика,родилась поэма, а у коровы Мурки - теленочек. Матроскин поменял теленочка на козочку и цыплят, и теперь наконец все счастливы и довольны: лето удалось!
Пришла весна, и позеленевший за долгую зиму дядя Фёдор собрался в деревню к своим друзьям. О том, как прошли летние каникулы, юные читатели узнают из повести Э.Н. Успенского «Дядя Фёдор и лето в Простоквашино». Это лето было насыщено событиями. Дядя Фёдор твёрдо решил торжественно отдыхать, Шарик – написать поэму, кот Матроскин – хорошо потрудиться, а корова Мурка – обзавестись телёночком. Удалось им это или нет, судите сами. В любом случае, встреча с любимыми героями подарит много приятных минут. Для младшего школьного возраста.
В Простоквашино лето пришло. Дядя Федор купался в речке, ловил рыбу. Кот Матроскин продавал открытки в киоске, а Шарик «со своим фоторужьем по всем интересным местам носился». В Простоквашино из Америки приехала девочка Катя Семина. Здесь живет ее дядя. Удивительная девочка! Читает Брема, много знает про рыб и зверей, любит ходить на рыбалку, а главное считает, что у дяди Федора нет недостатков. Как же не подружиться с такой замечательной девочкой.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.