Лютый - [66]

Я хваталась за него руками, чувствуя, как напряжены его тугие, упругие мышцы, когда Лютый ускорил ритм, не пытаясь больше сдерживаться и глухо зарычав, обхватывая меня своими большими руками и прижимая к собственной груди, где, припав, словно ребенок, я слышала, как гулко и часто колотиться его сердце.

Это было словно волшебство.

Словно под моими руками таяли льды, оглушая своим частым и глухим треском.

Прикусив губу, я застыла, выгибаясь и задрожав, когда тело большого Бера подо мной напряглось в последнем рывке и внутри стало так жарко и влажно, что я застыла, округлив глаза….и широко улыбнувшись.

Я дрожала и содрогалась, даже когда Лютый притих, расслаблено вытягиваясь и обвивая меня обеими руками, отчего стало жарко, а я все никак не могла поверить, что это было явью. Не могла поверить, что этот насмешливый, замкнутый и такой холодный мужчина, способен прикасаться так нежно и обнимать так крепко.

Я все еще не могла поверить, что теперь я ЕГО.

Его по законам Беров. По законам самой природы. И права была Мия, когда смущаясь и краснея ласково говорила, что не нужно никаких колец, фаты и обрядов — достаточно знать, что перед лицом всего огромного мира ты стала частью огромной семьи этого достойного мужчины.

— …улыбаешься, — приглушенно прошептал Лютый, потянувшись вперед, не убирая обнимающих рук, и опуская меня лишь на миг, чтобы сверху накрыть мое влажное тело теплыми шкурами.

— Теперь я официально принадлежу тебе? — почему-то смущенно и восторженно прошептала я, прижимаясь к его груди и удобно вытягиваясь на его большом и мощном теле, словно на нем и было мое место с самого рождения.

— На тебе моя метка…и, да, теперь ты принадлежишь мне.

Я едва сдержалась, чтобы счастливо не рассмеяться, когда в каждом ударе сердца стучало феерично лишь одно — «Я — жена Лютого!».

Могла ли я подумать об этом в ту секунду, когда впервые увидела его и мое сердце дрогнуло? Могла ли поверить в это сейчас? Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой…

— Странно, — послушался мягкий, словно мурлыкающий голос Лютого и горячий палец принялся выводить какие-то узоры на моей спине, — тебе больно, но ты такая счастливая….

Я не могла бы объяснить даже себе самой, как такое могло быть?

— Слышал когда-нибудь про мазохистов? — хихикнула я.

— Нет.

— И слава Богу!

Лютый усмехнулся, помолчав и вдруг приглушенно добавив:

-..не всегда будет больно. Со временем ты привыкнешь, и научишься расслабляться.

— Научусь, — быстро и горячо закивала я, слыша его мягкий приглушенный смех над собой.

Какое-то время мы просто молчали, не меняя положения наших рук и тел, погрузившись в собственные мысли, и я надеялась, что мысли Лютого не были грустными и были хотя бы капельку похожими на мои.

Да, он был далеко не принцем на белом коне.

И даже не конем!

Возможно, скорее тем страшным драконом, от которого нужно отбиваться и убегать сломя голову…в поисках огнетушителя для себя любимой, когда он просто посмотрит своими колкими голубыми глазами, а на тебе загорятся волосы и все, что внутри.

— Опять Снегурочка? — хмыкнул Лютый, когда я снова едва не захихикала от собственных мыслей.

— Дракон!

— Ого. Бурная у тебя фантазия.

— Сама в шоке, — хохотнула я, наслаждаясь его осторожными прикосновениями, жаром большого тела и уютом, в котором хотелось находиться вечно, припав к его груди щекой и положив раскрытую ладонь на горячую кожу с ароматом колючего мороза, — у вас тут каждый второй истинная Снегурочка. Белокурые, голубоглазые и с косами.

Я улыбалась, когда говорила, растерянно застыв, когда могучее тело подо мной вдруг напряглось и окаменело, когда я поняла, что задела нечто такое, что причиняло явный дискомфорт Лютому.

— …Прости, я не хотела…. - пробормотала я, пока мой мозг сбрасывал с себя оковы страсти и неги, начиная потихоньку возвращаться к жизни, выстраивая хоть какую-то мало-мальски приемлемую логическую цепочку, почему это могло так задеть Лютого.

Пока же мозг стопорился лишь на одном очевидном факте — когда абсолютно все Беры были с длинными волосами, не важно с косами, хвостами или распущенными, у Лютого были короткие волосы. Я тяжело сглотнула, вмиг вспомнив рассказ Мии о том, как отец изгнал собственного сына за то, что тот пытался спасти его любимую женщину, но не спас.

— Спроси, что хочешь и не мучайся так.

Голос Лютого снова звучал холодно и отстраненно, и успокаивало отчасти лишь то, что его ладони продолжали лежать на моей спине, согревая и чуть поглаживая.

Я не была уверенна, что об этом стоило говорить именно сейчас, когда все было так хорошо, но моё чертово любопытство не могло успокоиться и перестать грызть мозг мелкой мышкой.

— …у всех Полярных Беров длинные волосы…

— Не у всех. Только у воинов и приближенных к Королю, — приглушенно и сухо заметил Лютый, запустив руку в мои волосы и принявшись лениво наматывать прядки на свои длинные пальцы.

— Но ты ведь сын Короля и самый приближенный из всех Беров, не считая Свирепого…

— Изгнанный сын.

— Но ведь Король принял тебя обратно и…

— Дело не в том, что он принял, а в том, что я пытаюсь простить отца за тридцать лет, которые я скитался по миру, пока не нашел свою истинную семью.