Лютер: Первый из падших - [57]

— Есть сигнальные ракеты и подрывные заряды, — торопливо сказала женщина, тыча пальцем в сторону входа в рудник. — Хранилище вон за той стеной слева.

На самой границе света наших фонарей я увидел стену высотой на уровне груди, а за ней — сооружение из тяжелых балок.

— Подрывные заряды, говоришь? — спросил отец.

И тут нечто призрачное ударило, как гром, в сара Самаила. Конь пронзительно заржал, когда саблевидные когти вонзились ему в бок, рыцарь опрокинулся, а окровавленные челюсти сомкнулись вокруг руки Самаила.

Я открыл огонь; вспышки болтов погнали Призрак Скалы прочь в темноту. Грохота вторичного взрыва не последовало. Либо я промахнулся, либо боеголовка не пробила его шкуру.

— Прикройте друг друга светом фонарей, — крикнула мать, подъезжая к нам. — Не дайте ему взять добычу в темноте.

Нам удалось выстроиться в кольцо, освещая друг друга фонарями, а двое разбойников держались поближе к отцу, избегая тени, отбрасываемой его конем.

Я всегда считал, что некоторые из сложных фигур выездки, которые мы выполняли, скорее эстетичны, чем полезны. Мое мнение изменилось, когда мы всей группой двинулись к стене хранилища: некоторые из нас ехали траверсом или задом, только чтобы остаться в кольце света. Оглянувшись на долину, я увидел тусклый свет пеших рыцарей почти в полукилометре.

От Призрака Скалы не осталось и следа. Ни шума от пожирания добычи, ни взмаха крыльев, ни силуэта на фоне ночного неба.

— Каковы ваши намерения? — спросил отца сар Гавриил.

— Мы выманим его и прикончим с помощью взрывчатки, — ответил он.

— Похоже, это единственный способ.

Прошло, должно быть, с полчаса, прежде чем мы оказались в нескольких метрах от стены склада. Ворота находились в дальнем конце, ближе ко входу в рудник, и видно было тяжелые цепи, намотанные на замок.

— Полагаю, вы не догадались взять с собой ключ? — обратился отец к пленникам. Он не часто проявлял чувство юмора, и я понял, что он боится, как и я, но так хорошо скрывает это, что кажется безразличным.

В этот момент со стороны долины послышались далекие крики. Пятно света, которое было пешими рыцарями, запрыгало по земле, и я представил, как сильно раскачивается фонарный шест. Потом свет погас.

— Трусы мертвы, — выплюнула Мейгон.

— И зверь преодолевает отвращение к свету, — добавил я с некоторым опасением.

Мой отец сообразил, что это значит, быстрее меня.

— Мы должны действовать сейчас, пока он еще там, — отрезал он, пришпоривая коня и разрывая кольцо света. Он подъехал к воротам хранилища и дважды выстрелил из пистолета в замок. Отец поднял коня на дыбы, тот ударом копыт распахнул тяжелые деревянные ворота, и оба исчезли внутри.

— Он возвращается! — крикнул сар Самаил, чья лампа была направлена вниз на долину. — Я видел, как он взлетел.

— Родиил! — окликнула мать отца, подъезжая к воротам. — Родиил, вернись!

Самаил открыл огонь; второй из его выстрелов расцвел где-то в сотне метров. Мейгон, Фиона, Гавриил и я присоединились к перестрелке — стрельба осветила воздух фейерверком. Последовал еще один взрыв на расстоянии семидесяти метров.

Я бросил взгляд через стену и увидел, что отец уже спешился у дверей склада. Я слышал рев цепного меча, когда он приготовился рубить дерево.

— Быстрей! — крикнул я ему. — Поторопись!

Но я видел, что быстрее не будет. Призрак Скалы стремительно приближался, скользя прямо над светом наших ламп, кончики огромных крыльев то появлялись, то исчезали из виду.

— Сюда! — крикнула мать, стреляя из пистолета. — Сюда, мерзкое отродье!

Она пришпорила коня, рванула вперед, словно нырнув в темноту, и все стреляла. По вспышкам зарядов мы проследили ее путь ко входу в шахту. Широкая тень Великого Зверя изменила направление движения прямо надо мной. Тварь развернулась и переключилась на добычу в темноте.

— Стреляйте! — крикнул я, хотя никакой команды не требовалось. Мы разрядили обоймы наших пистолетов в сторону Призрака Скалы, но безрезультатно.

В последний раз я видел мать, стоящую на стременах. Вспышка выстрела осветила ее и раскрытую, похожую на драконью, пасть Призрака. Этот образ врезался в мою память, точно клеймо.

Я услышал лязг брони и скрежет рвущегося металла и беззвучно закричал, нажимая на спусковой крючок пустого пистолета снова и снова.

Голос сара Гавриила вывел меня из шока.

— Он возвращается за твоим отцом, Лютер. Перезаряди пистолет!

Я действовал инстинктивно, вытаскивая свежие боеприпасы из седельной сумки, даже когда крылатая фигура нашего врага устремилась к нам.

— Ему больно! — выкрикнула Мейгон, и я понял, что она права. Взмахи крыльев стали тяжелее, и сам он заваливался на левый бок. К несчастью, зверь также, казалось, полностью преодолел светобоязнь, то ли от отчаяния, то ли от ярости, и пошел прямо на нас, точно на лучи фонарей.

Аккадис спасла мне жизнь, метнувшись в сторону за мгновение до того, когда широкий коготь рассек пространство там, где мы стояли. Сару Самаилу повезло меньше — зверь обхватил его шлем лапой и оторвал голову; обезглавленный труп завалился набок в седле, когда перепуганный конь рванулся вперед.

Чудовище пролетело над стеной хранилища в сторону открытой двери амбара, где стоял отец. Вместо того, чтобы бежать внутрь, он бросился на Великого Зверя, цепной меч метнулся к его морде. Тот уклонился от визжащих зубьев моторизованного лезвия и скользнул к земле, придавив отца своей тушей.