Лютая - [13]

Сердцевина. Именно ее освобождала Хатия.

— Вот, — произнесла женщина, протягивая Саше чистую сердцевину листа.

Взяв получившийся прут в руки, Александра внимательно его осмотрела. На первый взгляд он вполне подходил — достаточно длинный и весьма гибкий. По крайней мере, при легком сгибе прут даже не подумал ломаться. Вот только как он поведет себя, высохнув? Ей не хотелось делать что-то недолговечное.

Именно по этой причине Саша оставила несколько десятков сердцевин в тени, решив высушить их. Пока будущий материал для корзины сох, Саша упорно вспоминала, как делать плетенки.

Через несколько дней она решила, что материал высох достаточно. Она помнила, что прутья необходимо для начала вымочить в горячей воде. Так она и сделала — когда вода нагрелась, Саша начала погружать в нее сердцевины.

Неожиданно под воздействием горячей воды высушенные сердцевины листа стали очень мягкими. От этой картины сердце Александры забилось быстрее. Она ощутила предвкушение. Когда-то одежду делали из растений. А еще из них можно сделать веревки, циновки, матрацы, покрывала и многое другое. Успокоившись, она вытащила размякшие сердцевины и проверила их на прочность.

Они оказались немного более гибкими, чем необходимо, но при этом очень прочными.

Что ж, пока можно поработать с этим, а там видно будет.

Хатия, все время наблюдающая за действиями Саши, округлила глаза, когда увидела, насколько изменились еще недавно упругие сердцевины. И чему тут удивляться, разве она не видела, что трава, опущенная в горячую воду, становится мягкой? Видимо, просто не соотнесла одно с другим.

Итак, для начала следует сделать дно. Для этих целей Саша взяла шесть более толстых сердцевин. В трех посередине сделала с помощью ножа прорези (откровенно говоря, было очень трудно, два прута в процессе испортились), остальные три вставила в эти разрезы. Получился крест. Ей пришлось укрепить его с помощью более тонкого прутика. После этого она развернула палки веером. Вышло что-то похожее на спицы в колесе велосипеда.

Ветки были чуть более гибкими, чем необходимо, но Саша надеялась, что они немного подсохнут и станут прочнее. Скручивая вокруг спиц один прутик за другим, она достаточно быстро сделала донышко. Осторожно отрезав лишнее (опять пришлось потрудиться, так как нож был довольно тупым), она закончила работу и придирчиво ее осмотрела. Выглядело несколько косо и слишком вогнуто. Кроме того, дно не имело нужной крепости. Конечно, оно не напоминало сплетенное из веревок, но все-таки Саше казалось, что все должно быть более твердым.

После этого Александра задумалась, как ей добавить стойки — прутья, с помощью которых она сделает стенки корзины. В памяти ответа на этот вопрос не нашлось. В конечном итоге у нее кое-как вышло прикрепить ко дну несколько прутиков. Правда, они были слишком мягкими, поэтому Саша подвесила донышко, отчего каркас свисал вниз. После этого она закрепила мягкие прутья, чтобы они в процессе не слишком сдвигались в стороны, и начала оплетать. Постепенно будущая корзина приобретала знакомые очертания.

Она сомневалась, что делает все правильно, но подробной инструкции под рукой не было, поэтому приходилось импровизировать.

В конце она сплела ручку и добавила ее к своей работе. Все получилось достаточно шатко, и Александра сомневалась, что корзина выдержит большой вес и не развалится. Ровно стоять плетенка не могла, ее постоянно вело в сторону. Происходило это не только из-за общей кривобокости, но и из-за слишком мягких материалов.

Повздыхав немного, Саша оставила корзину в покое, надеясь, что после просушки та станет более жесткой.

Стоило ей отойти от своего шаткого творения, как Хатия немедленно подобралась к корзине ближе и принялась рассматривать ее со всех сторон. Даже присела, заглядывая внутрь — корзина до сих пор висела кверху донышком. Несмотря на сильное любопытство, трогать женщина ничего не стала, явно опасаясь что-нибудь сломать.

— Что это? — спросила она у Саши, хмуря брови.

— Корзина, — коротко ответила Александра. — Ну, по крайней мере, ею должна быть, — пробормотала она тихо по-русски. Слова звучали необычно, с сильным искажением. — Пусть высохнет.

Ей оставалось только надеяться, что после прутья станут не только более устойчивыми, но и прочными. Хотя уверенности в этом не было. Она помнила, что травы, подсохнув, становятся ломкими.

Если с сердцевинами не получится, то придется искать какое-нибудь дерево, похожее на иву.

В этот момент к ним подошли две женщины. На их перепачканных лицах было написано сильнейшее любопытство. Саша окинула их взглядом. Гостьи были невысокими и слегка полноватыми. Волосы у обеих были короткими и жутко растрепанными. Александра вдруг подумала, что они напоминают жертв небольшого взрыва.

Это были те самые подруги, которые четыре года поддерживали Хатию и Амию. Саша была им благодарна. Возможно, они отдавали только то, что им самим не нужно было (кости, кишки), но это все равно было гораздо больше, чем сделало все остальное племя.

Из памяти Александра выудила их имена. Далия и Калига. Далия выглядела немного моложе, лет на сорок. Калига явно была старше, впрочем, так могло только показаться. Кроме того, эта женщина обладала более полным телосложением и менее спокойным характером. Любопытная, шебутная, Калига постоянно чем-то занималась, словно не желая проводить время в праздности.