Люкс с видом на кладбище - [2]

— Лева, мне очень жаль, что вас беспокою, тем более в такой момент, — проговорил генерал. — Кстати, передай Марии мои искренние поздравления и наилучшие пожелания! Но ничего не поделаешь. Придется вас со Стасом оторвать и — да, да, да! — отправить на место происшествия. Короче, Лева, произошло убийство, которое может стать очень громким. Хотя информация о случившемся, вплоть до мелочей, в любом случае должна остаться в секрете. Кто бы и что ни выяснял. В первую очередь, разумеется, это касается СМИ.

— Ну вот, ты, как никто другой, умеешь сделать самый лучший подарок в особенно подходящий момент, — с ироничной досадой прокомментировал Гуров. — Как мы сейчас куда-то поедем, на какое-то происшествие, если уже приняли на грудь граммов по двести коньяка?

Однако этот довод Орлова ни в чем не убедил.

— Лева, — укоризненно даже не сказал, а вздохнул Петр. — Что такое двести граммов коньяка для таких мужиков, как вы со Стасом?! А-а-а! Понял! Ты, наверное, имеешь в виду, что вам сейчас нельзя садиться за руль? Не переживай! Машину за вами я уже выслал.

Опустив трубку и прикрыв микрофон рукой, Лев Иванович вполголоса сообщил Станиславу скороговоркой:

— За нами уже вышла машина. Загнал в тупик, зараза!

— Алло, алло, Лева! Ты куда исчез? — с беспокойством проговорил генерал, дуя в трубку. — А! Это ты, поди, Стасу на меня наябедничал? Нет, ну а что прикажешь делать? Тут такая ситуация, что кого попало не пошлешь. Нет-нет, подробностей я пока что и сам не знаю, но понял, что в этом деле замешаны очень даже большие люди.

— Так ты хотя бы скажи, где это случилось, — спросил Гуров. — А то, как говорил Райкин, сплошные рекбусы и кроксворды!

— Разумеется, разумеется… Улица Полтинная, дом тринадцать, — поспешил сообщить Орлов. — Что там за богадельня, я и сам пока не в курсе. Мне из министерства дежурный позвонил, сообщил об убийстве, назвал адрес, намекнул, что потерпевший из числа наших столичных ВИП-персон. Больше ничего не знаю.

Прислушиваясь к их диалогу, Крячко изобразил пренебрежительно-ироничную гримасу.

«Да и хрен бы с ними, с этими ВИП-персонами погаными! Такой праздник испортили, раздолбаи!..» — было написано на его лице.

Не менее язвительно был настроен и Лев Иванович.

— Не знаешь? Зато я знаю! — заверил он, перейдя на интонацию телеведущего, начинающего программу о мистике и ужасах. — Там находится тайное логово высокопоставленных вампиров-любителей, один из которых перебрал по части своего любимого напитка или полакомился кровью токсикомана и заработал отравление!

Орлов невольно рассмеялся, но тут же строго откашлялся и укоризненно резюмировал:

— Лева, ведь ты же не Стас! Что за клоунада? Так вы едете или нет?

— Ладно уж, таинственный ты наш, поедем, — с оттенком досады пообещал Гуров. — Куда от тебя денешься, липучего и настырного? Кстати, тебе особая признательность от Марии. Она, я вижу, так счастлива, что даже слов не находит, как бы выразить всю полноту своих чувств.

Мария почти сразу же догадалась, что их посиделки накрылись медным тазом. Она и впрямь несколько поскучнела, хотя виду старалась не подавать. Петр рассыпался в извинениях, тем не менее твердо стоял на своем: надо ехать! Он попросил держать его в курсе и звонить в любое время, когда только понадобится.

Положив трубку, Гуров развел руками и заявил:

— Собираемся. На Полтинной, тринадцать, кто-то кого-то грохнул. Явно из граждан, по недоразумению возомнивших себя элитой.

Стас поднялся из-за стола, что-то припоминая, наморщил лоб.

— Полтинная, тринадцать? — переспросил он. — Полтинная… Постой-постой! Что-то знакомое. По-моему, там какой-то гадюшник. То ли закрытый клуб, то ли что-то наподобие этого.

— Ладно, давайте не будем расстраиваться. — Мария уже вполне оправилась от столь неожиданного финала этого застолья, так замечательно начавшегося, и грустно улыбнулась: — С учетом некоторых обстоятельств тот час, который мы вот так здорово провели вместе, — уже подарок судьбы. В конце концов, Петр мог позвонить гораздо раньше. Тогда наше милое мероприятие вообще закончилось бы, даже не начавшись.

— Красивая женщина — это великолепно. Если она еще и мудрая — это просто потрясающе! — Крячко раскланялся и направился в прихожую, декламируя на ходу: — Урыли честного жигана и форшманули пацана, маслина в пузо из «нагана», макитра набок — и хана!

— Стас, это что за дичь? — недоуменно спросила Мария, тоже выйдя в прихожую и с трудом сдерживая смех. — Какая-то криминальная, мягко говоря, поэзия…

Стас встал в позу древнеримского декламатора и объявил:

— Сие есть пародия на бессмертное творение Лермонтова: «Погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой». Народный пересказ классического произведения. Там имеются еще и такие строки: «Не вынесла душа напряга, гнилых базаров и понтов. Конкретно кипишнул бродяга, попер как трактор… и готов! Готов!.. Не войте по баракам, нишкните и заткните пасть; теперь хоть боком встань, хоть раком, легла ему дурная масть!»

— Ну, Стас! Это просто какое-то литературное хулиганство! — Строева попыталась возмутиться, но вместо этого рассмеялась, осуждающе хлопнула Крячко ладонью по спине и вернулась в залу.