Люк Маккензи - [76]

Раздался вопль Синтии, и они отскочили друг от друга.

— Хани, все началось! — крикнул Дуг. — Хочешь помочь мне?

Девушка тут же бросилась в спальню. Задыхаясь от боли, Синтия хватала ртом воздух. Когда Хани подошла к кровати, роженица тут же вцепилась ей в руку.

— Все хорошо, любимая, — проговорил Дуг. — Уже выходит головка. Еще одно усилие, и все.

Хани хотела было немного ослабить хватку подруги, потому что ее ногти вонзились ей в кожу, но тут Синтия от боли потеряла сознание.

— Хани, возьми одно одеяло и дай сюда, — попросил Нельсон.

Девушка торопливо схватила одно из крошечных одеял, которые Синтия шила с такой любовью. Она с благоговением смотрела, как доктор завернул в него крохотного младенца и положил его в ногах кровати.

Через несколько минут Синтия пришла в себя, Дуг показал ей уже вымытого и запеленатого младенца.

— Дуг, девочка или мальчик?! — крикнула она.

— Любимая моя, я держу в руках самого лучшего, самого розовощекого младенца из всех, кому я помог появиться на свет, — ответил Нельсон. — У нее карие глаза, темные кудрявые волосики и ямочка на подбородке, в точности как у ее мамы. — Он протянул малышку Синтии.

У женщины на глаза навернулись слезы.

— Ох, Дуг, разве она не прелесть? Смотри, какая хорошенькая. — Она улыбнулась ему сквозь слезы. — Я не видела ребеночка прелестнее.

Глаза доктора тоже подозрительно заблестели, когда он смотрел на жену с новорожденной дочерью на руках.

— Передо мною — самое прелестное зрелище на свете. — Нельсон нежно поцеловал ее. — Спасибо тебе, любимая. Спасибо за дочь.

Синтия быстро заснула. Доктор протянул малышку Хани, а сам принялся наводить порядок. Хани с трепетом глядела на новорожденную: она впервые присутствовала при чуде — появлении на свет нового человека.

— Люк, — сказала она, выходя из спальни, — девочка!

Маккензи склонился над малышкой. Он осторожно дотронулся пальцем до крохотной ручки, и маленькие пальчики тут же обхватили его палец. Шериф с улыбкой посмотрел на Хани.

Девушка отнесла младенца назад в спальню. Пока Дуг осматривал девочку, Хани убрала грязные полотенца.

Закончив осмотр, Дуг уложил дочь в колыбельку и обнял Хани за плечи.

— Чудесная малышка, мисс Хани.

— Конечно, доктор Нельсон, — усмехнулась девушка. — Надеюсь, в вас говорит и врач, а не только гордый отец.

— Я никогда не забываю, дорогая, что я врач.

Надувшись от гордости, как индюк, Дуг присел за стол рядом с Люком.

— Ну, старина, что скажешь?

— Только то, что тебе чертовски повезло. — Рассмеявшись, Маккензи пожал доктору руку. — Я рад за тебя, приятель.

— Это заслуживает тоста. — Дуг подошел к буфету и вытащил оттуда бутылку виски. — Ты выпьешь, Хани? — спросил он.

— Нет, Дуг, я не пью.

Нельсон наполнил два стакана, протянул один Люку, а второй поднял вверх, произнося тост:

— За мою дочь.

— Дай Бог, чтобы она была так же красива, как ее мать, — добавил Люк.

Дуг снова поднял стакан:

— И за мать моей дочери! За самую смелую и прекрасную женщину, о которой мужчина может только мечтать! — Посерьезнев, он добавил: — Это была необыкновенная ночь.

— Верно, Дуг, — согласился с ним Маккензи. — Думаю, никто из нас ее не забудет.

Чуть позже Хани и Люк оставили новоиспеченных родителей. Люк настоял на том, чтобы проводить Хани в «Лонг-Бранч».

— Люк, не стоит, — протестовала Хани.

— Нет, я провожу тебя, уже очень поздно. Сэм уже закрывал заведение, когда они подошли к двери.

— Мальчик или девочка? — спросил бармен, когда Хани объяснила ему, где задержалась.

— Девочка, — засияв, ответила Хани.

— Не забудь напомнить, чтобы я поставил Дугу выпивку, когда он заглянет ко мне в следующий раз. Спокойной ночи, — сказал Сэм, направляясь в свою комнату.

Некоторое время Люк с Хани смущенно смотрели друг на друга.

— Что ж, Люк, доброй ночи, — наконец промолвила она. — Спасибо за то, что проводил меня.

— Спокойной ночи, — проговорил Маккензи, не сводя с нее глаз.

Хани стала подниматься по лестнице, но, поднявшись на один пролет, остановилась и оглянулась назад.

— Доброй ночи, Люк, — повторила она. — Это была необыкновенная ночь, не так ли?

Войдя в комнату, Хани притворила дверь и подошла к туалетному столику, не зажигая света. Услышав, как дверь открывается, она обернулась.

Люк бесшумно подошел к ней и несколько мгновений не сводил с нее глаз. Затем, протянув руку, он намотал на пальцы длинную прядь волос, выбившуюся из прически девушки. Ее волосы были мягкими, как шелк, и пахли медом — тем самым медом, запах которого не давал Люку покоя ни днем, ни ночью.

— Да, сойка, эта ночь была необыкновенной, но ведь она еще не кончилась, правда?

В таинственном свете луны ее глаза блестели, как голубые озера, и казались такими глубокими, что Люку так и хотелось броситься в их глубину.

И Маккензи нырнул.

Обхватив девушку за талию, он привлек ее к себе. Ее послушное тело прильнуло к нему еще прежде, чем он накрыл ее губы горячим поцелуем. Хани застонала, загораясь желанием.

— Господи, как я хочу тебя, — пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею. Опустившись на колени, Люк ласкал ее бедра и живот, а затем, сорвав с Хани одежду, припал губами к самому сокровенному ее месту. Откинув голову назад, Хани трепетала и, наконец, достигла вершины наслаждения, выкрикивая имя Люка.