Людская предательница - [24]

— Тебя притащили сюда спасать жизни, — прошипел Исенгрим сквозь зубы. — Вот и лечи.

— Я поняла, — покорно ответила Джасти.

Вряд ли после того, как её поставили на место, она осмелится кричать на здорового эльфа.

* * *

К Джасти вернулся страх перед этими прекрасными созданиями и вышел на передний план, и теперь она думала, как осторожно говорить Исенгриму о той или иной просьбе. Да, она забылась немного. С кем не бывает? Показавшийся на первый взгляд покорным, эльф напомнил медсестре, что здесь её ненавидят. Она — враг.

Теперь девушка не забывала говорить «пожалуйста» после своих поручений. Остроухий же, напротив, стал вести себя более раскованно, лишний раз напоминая, что он тут самый сильный и главный. Но выражалось это лишь в вопросах, которые он задавал после озвучивания тех или иных просьб. Спрашивал спокойно, без повышения голоса, без грубостей. Джасти покорно отвечала.

После написания историй болезни Джасти выбрала всех, кому нужна была первая помощь и, собрав нужный инструментарий, пошла лечить.

Первому нужно было извлечь пулю из ноги. После введения всех нужных препаратов Джасти это сделала и мысленно поблагодарила небеса — кости не были задеты.

— Что ты ему вколола? — спросил Исенгрим, явно удивленный тому, что эльф, будучи в сознании, даже не поморщился при изъятии пули.

— Один из препараторов, новокаин. Остальные — обезболивающие и антибиотик.

Последнее слово явно ввело переводчика в ступор, но допрашивать он не стал.

Стоит отметить, что реакция эльфов при такой для нас обычной вещи как инъекция, была весьма забавная. «Как можно что-то вливать в мышцу и в кровь?» — переводил юноша слова Мариэль. Да и у самого Исенгрима глаза чуть из орбит не вышли.

Однако как только раненый вздохнул спокойно, на время действия препаратов забыв о боли, помощники Джасти отдали должное человеческой медицине.

Мариэль то и дело просила принять её помощь, но медсестра постоянно отсылала её чем-то заняться: принести бинтов, ампулу того или иного препарата… В общем, девушка стала эльфом на побегушках. С Исенгримом, несмотря на его поступок, было проще.

Когда дело дошло до Йорвета, в лазарет медленно стали входить кухарки с новыми подносами. В нос Джасти ударил до боли ароматный запах приготовленной пищи. Что-то жареное. Мясо! Как давно девушка не ела мясо! Сколько долгих месяцев она питалась только кашей? Живот предательски заурчал, и лишь сейчас она поняла, насколько хочет есть. Но нельзя! Не сейчас, когда она начала свою настоящую работу, а не возню с бумагами и осмотром.

— Переведи им пожалуйста, что той, той и той койке ничего не давать, — попросила она Исенгрима, указывая пальцем на кровати.

Из всех просьб эта оказалась для эльфа самой дикой.

— Почему?

— Им мне нужно будет провести операции. И из-за некоторых лекарств нежелательно, чтобы они были накормлены. Завтра. И скажи эльфийкам, чтобы принесли каждому как можно больше воды. Она ещё никому не вредила.

Исенгрим, удовлетворённый ответом, кивнул и перевёл слова пришедшим женщинам.

Лечение Йорвета было достаточно лёгким по сравнению со многими другими: дать обезболивающее да промыть рану. При прикосновении ко лбу эльфа, Джасти показалось, что она трогает раскаленную сковороду — настолько лихорадил одноглазый. Но девушка засомневалась: вспомнив горячее тело Леголаса, которое прижимало её к лошади, сестра допустила мысль, что нормальные температуры их рас могли сильно отличаться. Но как это узнать?

Рядом стояли Исенгрим и Мариэль. Вторая с большим интересом наблюдала за проводимыми манипуляциями, в то время как юноша, как ястреб, следил за человеком. Его трогать Джасти побоялась, а вот эльфийка не казалась такой опасной. Даже хрупкой. Правая ладонь Джасти лежала на лбу одноглазого, а левую она приложила ко лбу эльфийки, не обращая внимания на изумлённые лица помощников. Догадка девушки подтвердилась: температура эльфов была выше на несколько градусов, чем у людей… если конечно Мариэль ничем не болеет и сама не температурит.

Взяв готовые шприцы, Джасти ввела Йорвету в вену антибиотик. «Хорошие вены», — как легко порой обрадовать медицинских сестёр.

— Если он выживет, то спасибо тебе вряд ли скажет, — пробубнил над ухом Исенгрим.

«Выживет, куда он денется?» — мысленно ответила она на первое, что услышала. А вот повторив слова переводчика в своей голове она, вынув иглу, удивленно уставилась на Исенгрима.

— Это ещё почему?

— С таким-то лицом…

— А что с ним? Да, шрам останется на пол-лица, но зато живой.

— Для нас внешняя красота важна не меньше, чем внутренняя, — с нотками боли прошептал юноша.

Джасти вновь взглянула на шрам Исенгрима, который так долго пыталась игнорировать. И отчего-то ей показалось, что сам юноша не шибко рад, что вместо смерти судьба подарила ему эту метку войны. И он хочет сказать, что из-за этого с ним ни одна дама водиться не хочет? Поставить рядом с ним Йорвета и показать девицам — пусть видят, что Исенгриму ещё очень повезло. А вообще…

— В наших сказках эльфы были куда умнее и дальновиднее, — честно признала Джасти, обработав кровоточащую от иглы ранку Йорвета.

Злости, на удивление, от эльфа не последовало. Он даже как-то грустно усмехнулся: