Людовик XIV - [60]
Тринадцатого августа 1704 года в Бленгейме на Дунае, близ Хёхштадта, где Виллар одержал победу в прошлом году, королевская армия терпит самое тяжелое в истории этого царствования поражение. 53 тысячи человек под командованием баварского курфюрста Максимилиана Эммануила и маршалов Таллара и Марсена были разбиты 62 тысячами англичан и имперцев под командованием герцога Мальборо и принца Евгения Савойского, при этом потеряна вся артиллерия и 172 знамени, Таллар взят в плен. Курфюрст и Марсен переправились через Дунай, бросив на произвол судьбы десять тысяч человек, которым пришлось капитулировать. Принц Евгений пишет в своих «Мемуарах»: «Мы потеряли девять тысяч человек, 12 800 убитых французов и 28 000 пленных на этот раз помешали им пропеть свой Те Deum, исполняемый по случаю поражений, которые они никогда не признают».
Так как никто не осмеливается сообщить о случившемся королю, эту обязанность берет на себя мадам де Ментенон. Людовик сохраняет невозмутимость, признав, однако, что не понимает, каким образом «26 французских батальонов могли сдаться в плен».
В 1705 году неудачи следуют одна за другой: не удается отбить Гибралтар, а Каталония выступает против Филиппа V. В мае умирает император Леопольд. На трон под именем Иосифа I вступает его сын. Поддерживаемый принцем Евгением, он оказывается еще более неуступчивым, чем его отец.
Потом на сцену вновь выходят религиозные вопросы в связи с обнародованной 16 июля 1705 года буллой папы Климента XI Vineam Domini Sabaoth, осуждающей «вопрос совести».
Вопрос этот был поднят три года назад самыми ревностными янсенистами. Какой ответ дать на вопрос кюре из Оверни — аббата Фреэля, кюре Клермон-ан-Овернь: следует ли давать отпущение грехов священнику, который, умирая, согласится с осуждением «пяти положений» Янсения, признанных Церковью еретическими, но будет оспаривать их присутствие в книге Янсения, ограничившись в этом вопросе осторожным молчанием? Таков «вопрос совести». И снова закрутилась машина богословской схоластики.
Парижское архиепископство сказало «да» отпущению грехов. Иезуиты сказали «нет» и отправили донос в Рим. Ватикан выразил порицание Парижу 12 февраля 1703 года. Кардинал-архиепископ Луи Антуан де Ноай подчинился и осудил это «да». И всё успокоилось.
А в мае отец Кенель, автор «Нового завета на французском языке с моральными размышлениями по поводу каждого стиха», коротко называемого «Моральные размышления», имевшего феноменальный успех, был арестован в Брюсселе людьми короля Испании по просьбе Людовика XIV. Кенель бежал, бросив все свои бумаги. Их изучение дало представление о влиянии «этой секты» во Франции, подрывавшей Церковь изнутри.
Дело было не столь уж безобидным: отец Кенель в своей книге подхватывал идеи богослова Эдмона Рише, рьяного галликанца, умершего в 1631 году (во время Великой французской революции его идеи легли в основу положений о статусе духовенства). Он считал, что вся Церковь и все чада Господни являются вместилищами веры, а не только епископы и папа. Как и в первые века христианства, верующие должны были избирать священников и епископов, а Рим, таким образом, становился символом власти, а не ее центром.
Пор-Рояль мечтал вернуть Церкви ее изначальную чистоту: ни крестов на алтарях, ни мощей, ни статуй святых внутри храмов, ни богослужения на латинском языке. Культу Девы Марии следовало вернуть первоначальную простоту, а чудеса обходить молчанием. До кальвинизма было рукой подать. Людовик не мог оставаться равнодушным.
Наступает 1705 год. Король требует от Климента XI более решительного, чем в 1703-м, осуждения «уважительного молчания». Иезуиты вместе с Фенелоном, который ищет возможности быть приближенным к королю, переходят к активным действиям. 16 июня 1705 года папа публикует буллу Vineam Domini Sabaoth, которая осуждает «вопрос совести». Умирающий кюре из Оверни не получит перед смертью отпущения грехов.
Кардинал де Ноай принимает эту буллу с радостью и старается внушить те же чувства своей пастве, но ему так и не удается добиться от монахинь Пор-Рояля подписи под формуляром, одобряющим буллу Vineam.
На этом всё и кончается.
В 1706 году Вильруа превосходит самого себя. Желая единолично нанести врагу серьезный удар, он, несмотря на категорический, четыре раза повторенный запрет короля, выступает навстречу Мальборо, не дождавшись Марсена, который идет к нему с подкреплением. Затем, обнаружив Мальборо близ Рамийи 23 мая, он размещает свой левый фланг у болота, которое не позволяет ему двигаться куда бы то ни было. Мальборо остается всего лишь разбить его правый фланг, и отступающее войско Вильруа оставляет ему всю страну вместе с Антверпеном, Брюсселем, Брюгге, Гентом и Лувеном… Торжествующие союзники, которых везде встречают как освободителей, прибывают на границу. Эта катастрофа еще ужаснее, чем та, что произошла при Бленгейме.
Людовик не говорит ни слова. Ведь Вильруа — его человек, которому он оказывает покровительство вопреки всем доводам рассудка. Незадачливому Вильруа настоятельно советуют подать в отставку, но он высокомерно отказывается, утверждая, что не допустил никакой ошибки.
Вождь гуннов Аттила (395–453) остается загадкой. Проявив себя выдающимся дипломатом и гениальным стратегом, он сумел объединить бесчисленные гуннские отряды, рассеянные от сердцевины Азии до центра Европы, и за полтора десятка лет создать империю, простиравшуюся от Аральского моря до Дуная. Разгромив и обложив данью Восточную и Западную Римские империи, он неожиданно отказался от взятия обеих столиц — Константинополя и Рима, предпочитая их роскоши свой разборный деревянный дворец. Вторгшись в 451 году в Галлию, он был остановлен в Шампани на Каталаунских полях и необъяснимым образом отступил перед римским военачальником Аэцием, своим другом детства.
Юбилейный том, посвященный 150-летию академика И. П. Павлова, первого отечественного лауреата Нобелевской премии (1904) по физиологии и медицине, содержит целый ряд не издававшихся ранее и малоизвестных работ ученого, воспоминания коллег, учеников и современников о Павлове, выдающегося ученого и организатора науки, написанный составителями, двумя очерками, подготовленными на основе архивных материалов России и США, к которым ранее был закрыт доступ, о гражданской позиции И. П. Павлова после 1917 г. Книга дает представление о личности истинного гражданина России и его творчестве.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник включены остроумные выражения и шутки, актерские байки и житейские истории, автор или главная героиня которых одна из величайших актрис XX столетия – Фаина Георгиевна Раневская (1896–1984).Незаурядная личность с удивительным чувством юмора, она прожила долгую, насыщенную жизнь и имела славу язвительной особы и философа.Острой на язык актрисе принадлежало множество едких и метких высказываний. В разговоре Раневская часто не стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же становились крылатыми.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.