Людочкины выкрутасы - [12]

Она еле владела собой. Всё услышанное больно ударило по самолюбию Соколовой. На память пришли некоторые события совместной с Иваном жизни. В те дни, когда Милованов приходил домой под утро, он никогда не ел.

— Я у Егорова поел, — говорил он, когда Оксана приглашала его к столу. — Его жена нас макаронами по-флотски кормила.

Когда Оксана услышала эти слова примерно в пятый раз, то спросила:

— Неужели жена Егорова кроме макаронов по-флотски больше ничего не умеет готовить?

Милованов виновато потупил глаза в пол и ответил:

— Думаю, что умеет, но Егоров их очень любит и часто заказывает супруге приготовить именно их. Ну, и мне приходится, есть это же блюдо. На халяву и уксус сладкий, сама знаешь. Кстати, ты их умеешь готовить?

— Нет, — засмущалась Оксана, — не приходилось.

— Ну, ничего, я как-нибудь их тебе приготовлю сам.

Она вспомнила, что, когда ещё Шурик жил в их квартире, Иван их приготовил, дав ещё один повод ему насмехаться над собой. В тот день Оксана пришла с работы, а Александр с пеной у рта, рассказал, как её придурок вывалил из пачки на сковороду магазинный фарш, высыпал резаный лук и целую пачку сухих рожков. Мешал до одурения, но так и не понял, почему макаронные изделия не становятся мягкими. Фарш с луком начали подгорать, тогда Иван выключил плиту и ушёл на работу. Пока бывший муж рассказывал всё это, Оксана вскипятила воду, налила её в сковороду с приготовленными Иваном «макаронами по-флотски», закрыла крышкой и поставила на огонь. Через некоторое время они распарились, и блюдо стало вполне съедобным, хотя и слегка подгоревшим. Она молча положила себе порцию рожков и съела. Шурик, поняв, что ему не удалось испортить ей настроение, ушёл в свою комнату.

Теперь Оксана догадалась, какой «Егоров» угощал Ивана каждый раз макаронами по-флотски.

Дождавшись конца рабочего дня, она приехала домой, собрала вещи Ивана в большую сумку и поставила у входа. В два часа ночи он вернулся с работы домой. Увидев сумку, спросил:

— К нам кто-то приехал?

— Нет, от нас кто-то уезжает, — ответила она, — к Люде Егоровой. Ещё вопросы будут?

Милованов упал на колени.

— Прости меня, пожалуйста, — взмолился он. — Я больше никогда у неё не появлюсь.

— Мне не интересно, появишься ты у неё или нет! Но здесь ты больше ни на минуту не останешься!

Она оттолкнула его, открыла дверь, с силой швырнула на площадку сумку с вещами и выкрикнула:

— Пошёл вон отсюда, урод!

Он снова попытался её уговаривать. Сказал, что отношения с Егоровой были ошибкой. Что она ему не нужна. Но она вытолкнула его на площадку и закрыла дверь. Отряхнула руки, словно они были чем-то испачканы, и тихо, с одышкой произнесла самой себе:

— С замужествами покончено на-всег-да!

* * *

Оксана решила продолжить своё образование и начала готовиться к поступлению в следующем году в медицинский университет на вечернее отделение. Узнав, что в больнице появилась новая вакансия, она обратилась к главному врачу с просьбой направить её на курсы рентген-лаборантов, чтобы в период обучения в университете иметь возможность работать только в дневное время, а в вечернее-ходить на занятия в университет, но при этом иметь зарплату больше. Он долго смотрел на неё, а потом дал «добро»:

— Пишите заявление. Но я не рекомендую вам работать в рентгеновском кабинете, если в дальнейшем вы планируете ещё рожать.

— Не планирую, — решительно заявила она и написала заявление.

Главный врач подписал его и посоветовал дня через три узнать в отделе кадров, когда обучающая сторона сможет её на эти курсы принять. Она узнала. Оказалась, что только через три месяца.

Иван периодически появлялся у Оксаниной квартиры ночью после работы и подолгу звонил в дверь. Когда ей это надоедало, она открывала дверь и говорила:

— Пошёл вон! Иначе вызову милицию. Тебе же будет стыдно от своих коллег.

Иногда по утрам она обнаруживала его спящим на ступеньке лестничной клетки, прислонившимся к перилам. Соколова с дочерью тихонько входила в лифт и спускалась вниз. Соседки стали дурно отзываться о ней. Говорили, что она своих замечательных мужей хитростью выживает из квартиры и меняет, как перчатки.

Кто-то из «доброжелательных» соседей встретил на улице Александра и поведал ему, что Оксана и второго мужа из дома выгнала. Почувствовав, что женщина осталась без защитника, он снова начал делать ей пакости. Однажды, придя в детский сад, забрал дочь. Когда Оксана пришла после работы за Ирочкой, ей сказали, что её отдали родному отцу лично в руки. В этот день он ребёнка домой не вернул. В следующий день — тоже. Перепуганная Оксана обратилась за помощью в опорный пункт милиции. Ей предложили написать заявление о пропаже дочери. Она написала и отправилась домой. Примерно через час она услышала, как соседка с кем-то громко разговаривала у её двери. Оксана заглянула в глазок, там стоял участковый милиционер. Она догадалась, что он пришёл по её делу, и прильнула ухом к двери.

— Как вы думаете, — обратился он к Татьяне Ивановне, — ваша соседка смогла бы убить своего мужа и ребёнка, а потом куда-нибудь деть их тела?

У Оксаны похолодели руки от его вопроса.

— А кто её знает. Она разогнала своих мужей. Мужчины были нормальными, приличного вида. Один из них, который милиционер, периодически ночевал здесь на ступеньках, потому что она его в квартиру не впускала. Никто не знает, на что ещё способна эта женщина. Я ни за кого поручиться не могу.