Люди Зимнего дворца - [4]
Со временем у императрицы выработался собственный ритм работы, оставлявшей ей время для светских, представительских мероприятий и развлечений. Хотя и эти «мероприятия», и «развлечения» тоже были важной частью ее работы. Этот «рабочий ритм» определял расписание дня Екатерины II. Кстати, следует иметь в виду, что она была классическим «жаворонком», рано начинавшим свой рабочий день.
О ритме своего рабочего дня в Зимнем дворце императрица писала одному из своих французских корреспондентов: «Я встаю аккуратно в 6 часов утра, читаю и пишу одна до 8, потом приходят мне читать разные дела; всякий, кому нужно говорить со мною, входит поочередно один за другим; так продолжается до 11 часов и долее, потом я одеваюсь. По воскресеньям и праздникам иду к обедне, в другие же дни иду в приемную залу, где обыкновенно дожидается меня множество народа; поговорив полчаса или >3/>4 часа, я сажусь за стол; по выходе из-за стола является гадкий генерал[13], чтобы читать мне наставления; он берет книгу, а я свою работу. Чтение наше, если его не прерывают пакеты с письмами и другие помехи, длится до шести часов с половиною; тогда или я еду в театр, или играю, или болтаю с кем-нибудь до ужина, который кончается до 11 часов. Затем я ложусь и на другой день повторяю то же самое, как по нотам»[14].
Д. Г. Левицкий. Портрет Е. Р. Дашковой. 1784 г.
Конечно, рабочий график императрицы менялся в зависимости от состояния здоровья, времени года и возраста. Упоминая о том, что она жаворонок, вставая «аккуратно в 6 часов утра», императрица весной 1774 г. могла отметить, что «встала… в осьмом часу, потом пошла в бани», а в августе того же года – что «спала до десятого часа, а вставши… здорова, но слаба из меры вон». Эта умная, проницательная и волевая женщина, конечно, не была неким запрограммированным механизмом. Иногда ей хотелось полежать в постели подольше, иногда она болела, все у нее было, «как у людей»…
В последующие годы противоречивый образ императрицы идеализировался, слившись с мифологизированным образом «Екатерины II Великой». Но имелись и бытовые зарисовки, почерпнутые из очень устойчивой дворцовой мифологии, хранившейся в виде преданий в императорских резиденциях на разных уровнях, от лакеев до сановников. Так, по этим преданиям, в последние годы жизни «она требовала уже вспоможения. Колокольчик давал знак, и Марья Савишна Перекусихина первая ей представала. Иногда сия находила ее паки погруженною в сладкой дремоте; не желая же прервать оной, часто сама на софе против ея засыпала, и тогда уже Екатерина ее пробуждала. В один день, предавшись сну до 7 часов, сказала она: „О какое услаждение! Для чего не могу и я, как другие, пользоваться таким успокоением?“. Встав с постели, она немедленно шла в уборную, где находила теплую воду для полоскания рта и лед к обтиранию лица»[15].
В своей «царской работе» Екатерине II необходимо было держать в памяти множество деталей и быть компетентной в самых разных вопросах, принимая «окончательные решения». Об уровне компетентности и осведомленности императрицы сохранилось множество свидетельств. Например, граф Рожер Дама свидетельствовал, как однажды в своем доме, в кабинете, будучи совершенно один, он, глядя на проходившие мимо два гвардейских батальона, обронил: «„Если бы шведский король увидел это войско, я думаю, он заключил бы мир“. Я ни к кому не обращал этих слов, так как считал, что я был один. Два дня спустя, когда я явился на поклон к императрице, она нагнулась и сказала мне на ухо: „Итак, вы думаете, что если бы шведский король осмотрел мою гвардию, он заключил бы мир?“».[16] Этот эпизод наглядно свидетельствует, насколько плотно велся надзор за иностранными дипломатами, работавшими в России. Императрица не считала нужным это скрывать, демонстративно давая понять, что все «они» «под колпаком» ее тайной полиции.
По свидетельству современников, первым утренним докладчиком императрицы был петербургский обер-полицмейстер, который сообщал о «происшествиях, состоянии цен на жизненные припасы в городе, о молвах народных. Самые неважные обстоятельства доводились до ее сведения. Екатерина была любопытна, желая знать о своих чадах, и речи их много действовали над ее умом»[17].
В результате многолетних «кадровых перестановок» императрице удалось создать вокруг себя окружение, довольно успешно отвечавшее на вызовы времени, закрепляя за Россией статус великой державы. Безусловно, с одной стороны, Екатерина II была многогранной личностью, чье образование удачно легло на природный интуитивный ум и женскую прагматичность. С другой стороны, все знать невозможно, и со временем у императрицы появились профессиональные уловки, ставившие в тупик мало знавших ее людей.
Например, у императрицы имелся сервиз с картами России, по одной губернии на тарелку. По одной из легенд Зимнего дворца, «бывало, военные люди, или губернаторы, или предводители выходили после обеденного стола у Императрицы Екатерины в изумлении от знания ею каждой крепостцы, каждой местности, отличительной ее особенности, множества имен, словом, от разнообразия тех вопросов, которые она задавала своим гостям относительно России. Объяснялось это, между прочим, и секретом ее сервиза. Когда у Императрицы обедали военные люди, то она имела перед собою во время обеда тарелки, на которых со всеми подробностями обозначены были крепости или военные карты; когда обедали губернаторы, то ей подавали тарелки с картами тех губерний, коих губернаторы перед нею сидели, карты, на которых обозначились не только города, но ярмарки, фабрики, количество населения и тому подобные сведения, значительно облегчавшие ей труд памяти припоминать все, что она узнавала из рапортов и донесений»
