Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [147]

Но получит ли она в новой России этот необходимый ей базис, эту твердую опору?

Получит. Ибо только она одна может стать достойным доверия гарантом главнейшей для современного россиянина формы свободы, формы, абсолютно непонятной для человека Запада и тем более для американца – свободы собственности, распоряжения ею, ее сбережения, накопления, передачи по наследству и пользования плодами своего труда.

Потребность в этой форме свободы личности рождена периодом красного, коричневого, явного, маскированного и прочих видов тоталитаризма. Республиканско-представительный строй гарантировать этой свободы не может в силу того, что он по своей сущности беззащитен против вторжения и насилия всех видов, во всех видах являющихся более или менее активными врагами личной собственности.

Потребностью в этой свободе охвачены все слои подсоветских масс: и колхозники с не более чем единственной «сталинской» коровой, барщиной трудодня и подконтрольным приусадебным участком, и горожане, не располагающие седьмым метром жилой площади в своей комнате, и старики, лишенные возможности доживать свои нетрудовые годы на плоды трудов всей прожитой жизни, и молодежь, имеющая лишь условное право собственности на свой велосипед, радиоприемник, фотоаппарат… Все!

Непонятный человеку Запада вопль несется из-за железного занавеса:

– Своего угла! Своей маленькой жизни! Собственных!

Если он, этот человек Запада, поймет этот вопль – он победит в неизбежной, неотвратимой борьбе. Откликнувшись на него, он даст подсоветским народам главнейшую из свобод! Самую насущную, самую нужную им!

«Знамя России»,

Нью-Йорк, 28 декабря 1950 г

№ 31, с. 3–5.

Скипетр и держава свободной России

Предыдущее письмо было попыткой гипотетически представить те свободы, гарантий которых потребует народ от возможного монарха грядущей свободной покризисной России. Эта гипотеза была построена на устарелых концепциях так называемых «демократических свобод», не на традиционной трактовке этого термина, но исходя из стремлений и потребностей современного подсоветского человека.

Настоящее письмо является попыткой определить на той же основе современности комплекс прав, которые предоставят своему монарху освобожденный народ. Легитимистическая традиция русской монархии не может вступить здесь в противоречие с подлинной волей народа (но не партийных политиканов, конечно), т. к. стержнем этой традиции на протяжении веков был принцип державного служения Царя народу. Именно этот принцип побуждал российскую монархию к беспрерывным изменениям своей формы в соответствии о требованиями времени: революционный абсолютизм Петра сменялся просвещенным абсолютизмом Екатерины, искал новых путей в либерализме Александра Благословенного, закреплял достигнутую мощь в централизации Николая Первого, подготовляя базис для великих реформ Александра Второго. Напряжение всего государственного организма при осуществлении этих реформ потребовало передышки, данной Александром Третьим, за которой последовало завершение крестьянской реформы Николаем Вторым (программа Столыпина).

Можно ли, просмотрев этот путь, говорить о косности, исторической неподвижности, отсталости российской монархии?

Какие же права предоставят свободные российские народы своему монарху?

1. Изверившиеся в партийно-политических идеалах, глубоко разочарованные в осуществлении партийных обещаний массы российских народов передадут своему надпартийному и беспартийному Главе право формирования исполнительного аппарата власти. Предпосылку для этого решения воспитали в сознании масс сами большевики, поставив свои министерства на чисто деловые рельсы, полностью отрешив их от политической жизни. Принцип делового исполнительного аппарата власти глубоко вошел в сознание масс, принят им, и, можно смело сказать, что он восторжествует над принципом кабинета, формируемого в результате партийно-политического торга и весьма часто приводящего к руководству отраслями абсолютно не знакомых с ними людей. Утверждению делового принципа будет способствовать и современная профтехническая подсоветская интеллигенция. Это в ее интересах.

2. Введение в систему управления государством подлинно-народного плебисцитного органа не может быть осуществлено путем простой ампутации устарелых парламентских форм. Консервативные традиции представительства, хотя и выродившегося в профессиональное политиканство, все же очень сильны. Несомненно, что известный период времени оба органа будут действовать параллельно. Несомненно и то, что между ними возникнет борьба. Отсюда – предоставление надпартийному монарху верховного арбитража в законодательстве и права внесения собственных законопроектов на утверждение обеих палат и специалистов.

3. Напряжение пережитой войны (по всей вероятности, двух войн) укрепило в сознании масс и понятие необходимости твердого, решительного и последовательного в своей программе руководства обороной. В этом сознании – предпосылка к вручению монарху верховного руководства армией и права войны и мира.

4. Страдания, пережитые народами России под гнетом беспрерывного террора, побудят их вручить монарху высочайшую из его прерогатив – право помилования.