Люди зеленого царства - [8]

— Садам, дораи.[15] Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы вылечить кангани Ситхамбарама, — просит дядя Палани.

— Все доктора на Цейлоне не помогут ему теперь, Палани.

— Пожалуйста, не говорите так, сэр. Он же в моем возрасте. Кроме того, у него имеется еще дочь на выданье.

— Знаю, Палани. Но как можно спасти человека в таком тяжелом положении?

Фельдшер идет дальше своей дорогой. Дядя Палани направляется в комнату кангани Ситхамбарама. Там он видит его дочь Синтхамани. Она сидит с распущенными волосами и горестно причитает:

— Отец, отец! Зачем ты покидаешь меня? Разве ты не знаешь, что ты все для меня в этом мире? Когда тебя не станет, кого же я назову «отец»? Что же мне тогда делать?

Дядя Палани, не в силах вынести эту сцену, входит в комнату. Кангани Ситхамбарам лежит на деревянной кровати. До самых плеч он накрыт одеялом. Под ним его тело почти незаметно. У него совсем измученный вид, лицо осунулось, в глазах несказанное изумление. Он дышит с трудом, дыхание вымученное, неровное… Его жена Ракки сидит на полу, стиснув голову руками. Она все время кашляет, сморкается и вытирает мокрое от слез лицо.

Дядя Палани знает, что приход смерти в дом непохож на длинный зимний сон. Смерть налетает внезапно, как удар грома. Он понимает, что родственники должны быть готовы к тому, чтобы испытать всю меру скорби и горя. Он отводит сына Ситхамбарама в сторону и говорит:

— Арумугам, мне нечего сказать тебе. Ты сам все понимаешь.

— Да, дядя, я понимаю, хотя не могу смириться с этим. Мой отец ведь еще не стар.

— Никакой надежды нет. Ты слышишь меня, сын мой?

— Да, дядя.

— Будь мужественным. Мужчине не пристало плакать. Возьми себя в руки и покажи пример другим. Как старший сын ты должен исполнить свой последний долг. Разбей три кокосовых ореха и положи рядом с его головой. Поставь к изголовью медную лампу и зажги в ней три фитиля: один поярче, а другие слабым огнем. Пусть они горят всю ночь. А Мутхусвами пусть читает «викунтха амманаи» (религиозный гимн, который читается у постели умирающего).

Вскоре начинается ритуал. Мутхусвами говорит нараспев первые строки. Ракки бьет себя в грудь и кричит выбегая:

— Господин мой, господин! Почему ты лишил меня дара речи?

Она видит Арумугама на веранде с другими родственниками и обнимает его:

— Сын мой, сын мой! Что же с нашим отцом?

— Успокойся, мама. Не надо, чтобы он слышал твои рыдания. Не причиняй ему новые страдания в этот час.

— Если бы я могла плакать, я бы залила слезами всю плантацию, сын мой.

Дядя Палани выходит на цыпочках, смотрит сердито на Ракки:

— Несчастная, помолчи хоть минуту. Через некоторое время ты сможешь выплакать хоть все свое сердце, мы не будем тебе мешать.

— Да, мои господа. Я несчастная женщина.

Слышится голос из комнаты:

— Дядя Палани, иди сюда скорей.

Палани входит и видит, что Ситхамбарам умирает:

— Каким прекрасным вы были человеком! В конце концов все мы последуем за вами. Арумугам, Синтхамани, Ракки! Подойдите поближе к отцу. Дайте ему несколько глотков молока, пока он еще жив.

Арумугам и Синтхамани пытаются дать умирающему немного молока. Кангани Ситхамбарам открывает глаза, смотрит на дочь. С большим трудом он берет ее руку и вкладывает в руку Арумугама. Ситхамбарам вдруг говорит:

— Ракки, дети мои! Да благословит вас бог! Брат Палани — мои дети…

Его голос прерывается, глаза закрываются, по щекам катятся слезы. Женщины садятся у изголовья умершего и начинают оплакивать его. По указанию дяди Палани самые близкие родственники закрывают глаза и рот кангани Ситхамбарама листьями бетеля с шафрановой пастой и привязывают их полоской белой материи. Посланец с непокрытой головой отправляется к родственникам и друзьям, чтобы сообщить печальную весть. Всю ночь напролет глухо гремят тамтамы. Один из выбивающих ритм на тамтаме поет «наваратна оппари».

В доме, где есть покойник, не готовят пищу и не едят. Присутствующим подается только бетель. Дядя Палани с родственниками становится в комнате, чтобы принять друзей и знакомых умершего. Они стоят все рядом с открытыми ладонями навстречу входящим. Посетители касаются их ладоней и молча кланяются. Женщины приносят для покойного покрывало, рис и масло на медном блюде. Они присоединяются к другим женщинам и тоже начинают причитать и плакать.

Дядя Палани дает указание близстоящим родственникам и дхоби соорудить носилки, чтобы отнести умершего к месту погребения. По существу, это паланкин, сделанный из бамбука и украшенный разноцветной бумагой и цветами. Тело Ситхамбарама обмывают, одевают в одежду, которую он надевал на свою свадьбу, готовя его таким образом в последний путь. Все женщины, выходя на улицу, бьют себя в грудь и нараспев читают «оппари». Эта часть погребальных причитаний имеет свое название.

— Во время прощания не должно быть плача. Женщины, перестаньте, — приказывает дядя Палани. — Арумугам, неси покойного со стороны головы, другие родственники, возьмите его за ноги и кладите в гроб. Прежде чем забивать гвоздями крышку, можно всем попрощаться с умершим.

Синтхамани падает на гроб и громко рыдает. Словно сошедшая с ума от горя, Ракки бросается рядом с ней, затем спрашивает сына: