Люди войны - [83]

Хаселден видел приближающихся людей, слышал треск огня из стрелкового оружия, но не видел того, что видел Сазерленд. Он смело открыл прикрывающий огонь в надежде, что Сазерленд сможет добраться до объекта, но это было безнадежное дело. Поняв, что русские намереваются броситься в атаку на его позицию, он дал последнюю очередь из «Стэна», а затем залег, доставая из нагрудного кармана свисток.

Он дал три пронзительных свистка, установленный сигнал отходить на заранее разведанную точку сбора в виде старого сарая. Он знал, что должен был быстро отходить на позицию, с которой мог прикрыть отход сержанта Терри с тяжелым вооружением, и бросился к навесу у края виноградника, где когда-то хранились бочки с вином. Это были не лучшие времена, и длинные ряды виноградной лозы не были должным образом ухожены, так как война надвигалась на юг. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы обеспечить ему некоторое прикрытие. Он залег, видя, как Сазерленд лихо пронесся справа от него.

Терри отходил тактически грамотно, а хаос немецкой атаки в настоящее время полностью приковал к себе внимание русских. В конце концов они залегли перевести дыхание за старым сараем, на берегу реки, петлявшей к северу от виноградника.

— Твою мать, — сказал Хазелден. — Раненые есть?

Все были вымотаны, но невредимы. Сазерленд посмотрел на правое плечо — пуля распорола куртку, но его не ранило.

— Что теперь? — Спросил он, тяжело дыша.

Они могли видеть колонну из десяти грузовиков, спешно движущихся по дороге на север, оставляя за собой облако пыли. Затем, к их большому удивлению, колонна сделал остановку, а затем передовой грузовик свернул вправо на вспомогательную дорогу, идущую на восток. Один за другим десять грузовиков последовали за ним. Последний остановился, и из кузова выбрались люди в темных шинелях и черных ушанках, которые рассыпались цепью и залегли. Вскоре они открыли огонь в северном направлении, и Хаселден поднял бинокль, чтобы лучше все рассмотреть.

— Немцы! — Прохрипел он. — Три драных броневика и пехота. Дорога на север отрезана, мужики. Сазерленд — где карта? Что за дорога ведет на восток?

Сазерленд быстро достал из нагрудного кармана карту и мгновенно раскрыл ее.

— Господи! Это же наша дорога! Мы пришли по ней, когда подходили к городу. Но капитан! Смотрите, она ведет вокруг виноградника, а затем выходит на главную дорогу, ведущую на восток, к побережью.

— Значит, они в тупике?

— Нет, сэр, взгляните. Они могут выйти на эту дорогу и обойти болотистую местность, чтобы направиться на юг. Это приведет их прямо в Махачкалу, а затем они направятся оттуда на юг, в Баку, если окажутся достаточно умны.

— Значит, удача королевы с нам, ребята. Нам нужно захватить этого человека прежде, чем он будет мертв. Тогда он будет не слишком нам полезен.

— Да, мертвые не болтают.

— Точно, Сазерленд.

Хаселден покосился на карту и указал грязным пальцем.

— Вот, — решительно сказал он. — Мы сможем пройти через виноградники, а затем пройти на восток вдоль северного берега этой реки. Нам будет заболоченная местность, и даже машины будут двигаться по ней достаточно медленно. Если мы будем двигаться достаточно быстро, мы сможем добраться до вот этого моста прежде, чем это сделают они.

— Да это ж сорок километров! — Сказал Сазерленд со страдальческим выражением на лице.

— Нет, больше похоже на пятьдесят, так что нам понадобиться машина. Если мы найдем что-нибудь с колесами, мы сможем перехватить их… у Казгана. Это единственный шанс.

— Так давайте вперед, сэр, — Сержант Терри уже взвалил PIAT на плечи. Их ожидала долгая дорога на восток по очень сложной местности, но поставленная им задача никуда не делась.

ГЛАВА 27

Карпов читал письмо, которое передал ему Федоров с выражением удивления и шока на лице.

«Федоров, ты это читаешь? Ты меня слышишь? Я знаю, ты потратил много долгих ночей на мои поиски. Ну, вот и я. Да, это я, Геннадий Орлов, тот самый, что поставил тебе фингал в офицерской столовой. Я в Кизляре, посреди жопы мира, и меня собираются везти на грузовике обратно в Баку. Я пришел сюда, чтобы найти свою бабушку и увидеть ее юной и невинной, прежде, чем она ушла на север и комиссар Молла наложил на нее руки, но опоздал. Я найду его достаточно скоро и убью прежде, чем он сможет хотя бы взглянуть на нее, но тут возникли проблемы. Немцы! Sookin syn!

Я с людьми Берии, и не думаю, что им понравится моя история или значок НКВД на моей шапке. Они не смогли найти меня в списках. Таким образом, передо мной поставили интересный выбор: умереть как дезертиру или попасть в рабочий отряд в Баку. Я выбрал последнее, но на нас поперли немцы. Svoloch! Что-то подсказывает мне, что меня ожидает долгое и нудное пребывание в Баилово. Я всегда был в душе большевиком. Это не значит, что я не боюсь умереть. Я служил, как проклятый, потому что люблю свой народ, свою страну и свою Родину. Я хочу сказать вам, мои товарищи по оружию, что никогда не знал трусости или паники. Я оставил вам возможность найти собственную жизнь, то, чего у меня самого никогда не было. Не знаю, что могло случиться с вами и кораблем, на котором я когда-то служил. Мое предсмертное желание одно: уничтожьте наших врагов раз и навсегда. Будьте храбрыми, будьте героями, и история запомнит вас защитниками Родины. Если вы когда-либо найдете это и узнаете о моей судьбе, я надеюсь что вы, отважные русские моряки, отомстите за мою смерть.