Люди в сером 2: Наваждение - [2]

— Молодым кадрам привет! Можно тебя поздравить с первым заслуженным отпуском? Пора, значит, на отдых?! Солнце, воздух и вода! А вот проставиться-то ты, Толик, забыл, и мы не доглядели… Ну, да ладно. Меня сейчас Смирнов напрягал, спрашивал, принял ли я у нашего отпускника участок. Так что я к тебе загляну попозже.

Сухоногов обвел взглядом кабинет, где, помимо рабочего места Ляшко располагались еще два пустующих стола.

— Ты сегодня один за всех?

— Да, — кивнул Ляшко, не склонный в данную минуту к разговорам.

Но Сухоногов не спешил уходить.

— Я тут в окошко старуху Бурносову заприметил. К тебе приходила? Опять чрезмерная бдительность?

— Да так, на соседей жалуется.

— Понятно, чем же ей еще заняться.

Сухоногов уселся на стол напротив. Развернул лежавшую на нем пустую папку и принялся играться скоросшивателем. Присутствие капитана немного напрягало Анатолия, но все же последний день, можно потерпеть.

— На профессора Леденева жалуется, представляете! — решил поделиться он.

— Леденев… Леденев, — задумался капитан. — Это тот, который в «генеральском» доме живет? Дважды лауреат Государственной премии? Везет же мужику, два раза банк снял. Подфартило!

— Чего ж сразу подфартило, — как будто обижаясь за жителя своего участка, возразил Ляшко. — Честно заслужил человек. Заработал.

— А ведь еще неизвестно, сколько тыщ он отхватил на секретных проектах. За них-то премии тайным порядком дают, — со знанием поведал Сухоногов. — Так, говоришь, скандалит научная интеллигенция?

— Не знаю. Его соседка так говорит.

Капитан снисходительно посмотрел на него.

— Небось, клятвенно обещал ей на сигнал отреагировать?

Ляшко кивнул.

— Распустил ты их. Ну, хорошо, можешь не напрягаться. Я сам завтра туда схожу. Значит, «генеральский» дом. Девятнадцатая квартира.

— Это у нее. Профессор в двадцатой живет.

— Будь спок, разберемся! Не забывай, когда-то я сам по твоему участку топтался. А с тебя бутылка.

Капитан усмехнулся, заметив, как нахмурился Ляшко.

— Ладно, шучу. Но отпуск ты все-таки зажилил…

Сухоногов оставил скоросшиватель и папку в покое, слез со стола и направился к выходу.

— Да, кстати, хотел спросить, — не дойдя до порога, он обернулся. — К тебе вчера визитеры приходили, это насчет брата твоего? Что, вести есть?

Второе, в точности такое же дежурное упоминание об Олеге вызвало у Анатолия Ляшко чуть не скрежет зубовный. Он непременно послал бы Сухоногова куда подальше, будь они равны по званию.

Его так и подмывало ответить Сухоногову в издевательски-раболепном тоне: «Как только что-нибудь станет конкретно известно, вам, товарищ капитан, я сообщу об этом в первую очередь…»

— Пока ничего, — вместо этого смуро ответил Ляшко.

— М-да, не повезло парню. И чего он в этот Афганистан сунулся?

— Сунули, не спросили, — немного зло ответил Анатолий.

— Ладно, не обижайся. Все образуется.

Кислая мина Сухоногова быстро сменилась на привычное выражение благодушности и беззаботства.

— Кстати, я тут с приятелем недавно встречался, — вспомнил капитан. — Он в командировку приезжал, сам в Ленинграде живет, в прокуратуре работает. Рассказывал жуткие истории про афганских крыс. Тебе рассказать? Не слыхал?

Ляшко посмотрел на него, как на безумца. Настроение было вконец испорчено. Ему уже не хотелось никакого отпуска и никакой рыбалки. Он и так старался лишний раз не думать о брате, который, скорее всего, погиб. Опять представил слезы матери, отлитый из печали взгляд отца, и стало так же тяжко на сердце, как в тот день, когда им прислали извещение. Только все начали привыкать к потере, а тут опять — какие-то вопросы, какие-то непонятные визитеры…

Анатолий мотнул головой, давая понять, что ему не интересен никакой рассказ, но Сухоногов деликатностью не отличался и понял его жест по-своему, как ответ на последний вопрос. Он вернулся обратно за стол и с воодушевлением начал рассказывать:

— Короче, у них там взяли шайку мерзавцев, которые под видом экзотических собачек продавали афганских крыс. Смертельно опасных, между прочим! Да не просто продавали, а нарочно семьи подбирали. Где в семью ученого подкинут, или деятеля культуры, даже одному министру перепала. И так все прокручивали, заразы, чтобы эти семьи меж собой знакомы не были, чтобы никто ничего не заподозрил и не предупредил, понимаешь? А эти крысы, жуткие твари, я тебе скажу, им глотку перегрызть ничего не стоит! Ученые говорят, у них генная память на человечину, специально воспитанная. А как их поймали, эту банду — отдельная история! Короче, одна дамочка пришла проведать родственника, а тот в кухне лежит на полу и кровища повсюду. Дома никого, одна только маленькая собачка по дому бегает. Поскольку дамочка эта уже спала и видела себя наследницей, она собачку-то эту в клетку — хвать! — и срочно к ветеринару. Вдруг бешеная, а если вылечить, так хоть продать можно, уж больно порода редкостная! А ветеринар-то эту собачку увидел, глаза как выпучил: откуда у вас, говорит, эта бестия?! Таких, мол, только в специальных вивариях держат. Это же афганская крыса, в сто раз агрессивнее нашей росомахи! Их кормят только мясом, а этих — как я говорил, специально на человечине взращивали!..