Люди в масках - [75]

— Чтобы спасти котика, — честно призналась я, виновато опуская ресницы.

— От кого?

— От тебя, то есть от твоего гнева, вызванного перебитым хрусталем.

Он усмехнулся, опускаясь на корточки и рассматривая мою пострадавшую ногу.

— Просто синяк, — с видом знатока, объявил собеседник. — До свадьбы заживет, — он взглянул на меня снизу вверх и совершенно серьезно добавил, — Плевал я с высокой колокольни на весь этот хрусталь, если из-за него ты сама готова разбиться вдребезги. А твой чрезмерно предприимчивый "подарок" все-таки нуждается в небольшой трепке, иначе его слишком уж активное поведение может нажить ему на голову неприятностей.

Я вздохнула, грустно глядя на говорившего:

— Ты на меня не сердишься?

— За что? — он не понял.

— За раскуроченный стол.

— Нет.

— И за испачканный вином и остатками салата пол.

— Нет.

— И за кровавые пятна на паласе.

— Нет.

— И за выходку подаренного мной кота.

— Я же сказал нет!

— Ну, а за что ты тогда сердишься? — надув губы, спросила я обижено. — За вчерашний финал, да?

Алекс поднялся, уставившись мне в глаза с видом человека, обдумывающего какое-то важное решение. После довольно-таки продолжительной паузы, он спокойно произнес:

— Прости, я не хотел сделать тебе неприятно.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Я смотрела на бесстрастное лицо мужчины в полной растерянности. О чем это он? Я испортила ему праздник, а извиняется он.

— Неприятно? Что ты имеешь в виду?

— Поцелуй, что же еще? Насколько я понял, тебе это не понравилось.

Мои губы вздрогнули, готовые растянуться в ироничную улыбку. Вот это да! Собеседник чувствует себя виноватым за то, что случилось ночью. А я и не знала, что он такой порядочный. Хотя стоило догадаться, ведь Северин не давал мне повода усомниться в своих моральных принципах. Но почему он решил, что мне было неприятно?..

— Алекс, — мурлыкающим голосом начала я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше рассмотреть его похолодевшие синие глаза. — Ты все неверно истолковал.

— То есть? — мужчина насторожился, слегка подняв правую бровь, отчего его лицо приняло загадочный вид.

— Начну издалека, — подув на бинты, чтобы хоть как-то унять противную боль, проговорила я. — Как ты ко мне относишься?

— Хорошо.

— Кто я для тебя?

— Женщина, которую я взялся защитить от Ларина.

— И к которой у тебя возникло что-то вроде братской привязанности, как мне показалось, — мягко добавила я, хитро улыбаясь.

Собеседник прищурился, чувствуя подвох, но не проронил ни слова, давая возможность мне продолжать.

— А такие интимные поцелуи, как вчерашний, для брато-сестринских отношений, абсолютно, недопустимы, — весело закончила я свою мысль.

— Ты мне не сестра, — чеканя каждое слово, процедил Алекс.

Ну, наконец-то! Я давно мечтала, чтобы он это сказал. Вариант с родственной заботой, который он упорно продвигал ранее, меня откровенно бесил.

— Правда? Рада это слышать, — я была довольна своей маленькой победой.

— Но если я тебе не брат, и даже не пытаюсь претендовать на эту роль в твоей жизни, почему ты, Элис, опрокинула на мою рубашку фужер с вином, пытаясь отстраниться? — его сузившиеся щелки-глаза испытующе смотрели на меня, ожидая ответа.

— Потому что подобного рода ситуации в мои планы не входят, — просто и честно произнесла я, но, увидев, как помрачнело его лицо, быстро добавила, — Однако, это не значит, что мне было неприятно. Наоборот, у тебя безумно нежные, упругие губы. Растаять от их прикосновения можно в два счета…

"Боже! Что я несу?! — мысленно воскликнула я, понимая, что увлеклась описанием его идеального рта. — Так ведь и лишнее сморозить можно".

Оборвав свою странную речь, я наигранно кашлянула, отворачиваясь к раковине и начиная умываться.

— Мне надо почистить зубы со сна, — меняя тему, заявила я небрежно. — Ты не оставишь меня одну?

Он какое-то время еще изучал мой затылок, потом вышел, захлопнув за собой дверь. Я уже почти закончила, когда услышала громкий продолжительный гудок. Сердце оборвалось, предчувствуя очередную неприятность. Веселье продолжалось…

Резко распахнув дверь, я угодила ею по лбу кинувшегося на истошный вопль работающего в кабинете компьютера Северина. Он как раз пересекал быстрым шагом пространство коридора от кухни до комнаты, когда попал под удар, виновницей которого оказалась я. Натянув на лицо извиняющуюся улыбку, я попыталась что-то сказать, но слова прозвучали невнятно. Пострадавший укоризненно смотрел на меня, держась за ушибленный лоб. Н-да, сегодняшний день отличался повышенным травматизмом с самого утра. Что же будет к вечеру? Если доживем, то увидим.

Гудок исчез, но через минуту снова возобновился. Мы, не сговариваясь, ринулись в кабинет. Доковыляв до его открытой двери, я громко воскликнула:

— Ах! — и всплеснула руками, чувствуя, что ноги слабеют. Тайфун с удивленным выражением своих зеленых круглых глаз сидел на клавиатуре и непонимающе вертел головой. Компьютер отчаянно вопил от такого наглого с собой обращения. Кот поднял зад, гудок прекратился. Решив, что проблема устранена, Тафа снова опустился на светло-серые кнопки, расположившись в прежней позе. С первыми звуками воя сильная рука мужчины сняла ощетинившегося кота с насиженного места и поднесла ко мне.