Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе - [40]

Леонард осмотрел раны мистера Родда и нашел их смертельными. Однако он еще был жив.

На следующее утро умирающий послал за Леонардом. Войдя в комнату, Леонард увидел его лежавшим на полу; голова его покоилась на коленях у дочери, а патер Франциско молился возле него.

– Мистер Утрам, – сказал умирающий, – я знаю историю взятия лагеря и освобождения моей дочери. Это было самое смелое дело, о котором я когда-либо слышал, и только сожалею, что меня не было с вами!

– Не говорите об этом, – сказал Леонард. – Быть может, вы слышали также, что я сделал это из известного расчета!

– Да, мне говорили об этом, но вас порицать тут не за что. Если бы только старая дура Соа посвятила меня в тайну этих рубинов, я сам давно бы отправился на поиски. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что вам удастся добыть их. Но у меня нет времени говорить о рубинах, так как смерть уже висит надо мною. Теперь слушайте, товарищ, что я вам скажу. Я нахожусь в безвыходном положении и страшно беспокоюсь, не за себя, конечно, – не велика важность, если свет избавится от такого бесполезного человека, как я, – а за свою дочь. Что станет с нею? Я не оставлю ей ни цента. Эти проклятые работорговцы отняли у меня все. Мне остается только поручить дочь вашему попечению. Я слышал, что вы оба проделали брачную церемонию, там, в лагере работорговцев, и не знаю, как устроятся ваши отношения с Хуанной после моей смерти. Но что бы ни случилось, я полагаюсь на вашу честь английского Джейнтльмена, я могу доверить ее только вам. Дайте мне слово, что вы будете смотреть за ней; а если ей будет угрожать самое худшее, то у нее есть яд для защиты. Ну, что же вы скажете?

Леонард задумался, причем умирающий с беспокойством следил за ним.

– Я беру на себя очень тяжелую ответственность, – наконец произнес он, – но пусть будет так. Я буду заботиться о ней так, как если бы она была моей женою или дочерью!

– Благодарю вас! – сказал мистер Родд. – Я верю вам!

Леонард взял руку, которую протянул ему с видимым усилием мистер Родд и которая тяжело упала снова, как рука мертвеца.

Тем же вечером мистер Родд спокойно скончался, и на другой день состоялись его похороны, причем Франциско совершал погребальную службу. После этого прошло три дня, и Леонард не начинал разговора с Хуанной относительно продолжения путешествия, решив не заикаться об этом, пока она сама не заговорит. Наконец Хуанна обратилась к нему с вопросом:

– Мистер Утрам, когда вы предполагаете отправиться в это путешествие?

– Право, не знаю. Я совсем не уверен, что вообще когда-либо отправлюсь. Это зависит от вас. Вы знаете, что я ответствен за вас, и моя совесть не позволяет мне вовлекать вас в такие экскурсии!

– Пожалуйста, не говорите так, – отвечала она. – Я должна вам сказать, что сама решила отправиться туда!

– Однако вы без меня не можете отправиться! – сказал он с улыбкой.

– Неправда, – смело возразила Хуанна, – я могу отправиться и одна, и Соа будет указывать мне дорогу. Вот вы не можете идти без меня, если только Соа говорит правду. Плохо это или хорошо, но мы пока действовали вместе, мистер Утрам, и не к чему теперь пытаться идти разными дорогами!

Сейчас отношение Леонарда к священнику значительно улучшилось. Он понял теперь, что Франциско был человек честный, с благородными намерениями; естественно, что в затруднительных случаях Леонард начал обращаться к нему за советами. Франциско спокойно выслушал рассказ Леонарда и посоветовал ему отправиться на поиски сокровища вместе с Хуанной, да и сам выразил желание присоединиться к ним.

Глава XVIII. Coa показывает зубы…

Прошло три месяца с того дня, как Хуанна объявила свое непоколебимое решение сопровождать Леонарда в поисках сокровищ «народа тумана».

Был вечер, и путешественники расположились на отдых на берегу реки, протекавшей по большой пустынной равнине. Среди них было трое белых: Леонард, Франциско и Хуанна, а остальные – туземцы: 15 поселенцев под предводительством Питера, того самого, который был освобожден из лагеря Перейры, карлик Оттер и старая нянька Хуанны – Соа.

В течение 12 недель уже путешествовали они, следуя указаниям Соа, и двигались к северо-западу. Сначала они плыли вниз по реке в лодках в течение десяти дней. Затем, оставив главное русло реки, три недели поднимались по его притоку Мавуэ, на протяжении нескольких миль омывавшему подошву горной цепи, носившей название Манганджа. Вскоре встреченные ими на реке пороги заставили их продолжать путешествие пешком.

Опасности речного путешествия были велики, но их нельзя и сравнить с тем, что пришлось им пережить за время долгого пути по неизвестной стране, грозившей самыми разными опасностями. Равнина тянулась за равниной, пустыня за пустыней и, казалось, этому не будет конца.

Мало-помалу климат становился холоднее: они перешли часть неисследованного плато, отделявшего Южную Африку от Центральной. Пустынность этой местности была так ужасна, что носильщики начали роптать на то, что их ведут на край света, где они найдут свою смерть. В одном только отношении путешествие по этой стране имело преимущество: благодаря возвышенности места нечего было бояться лихорадки, и путешественники не рисковали заблудиться, так как, по словам Соа, следуя вдоль берега реки, можно было попасть на территорию народа тумана, где находятся источники Замбези.