Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе - [154]

Мейер некоторое время смотрел на нее, потом сказал, обращаясь к мистеру Клиффорду:

– Не бойтесь и не беспокойте ее. Утром она проснется самым естественным образом.

– Я надеюсь, что так и будет, в интересах нас обоих, – отвечал Клиффорд, окидывая его гневным взглядом, – иначе либо вы, либо я, – но один из нас другого не увидит.

Мейер не обратил на эти угрозы никакого внимания. Он был так измучен, что едва держался на ногах.

– У меня нет сил, – проговорил он. – Теперь, когда я знаю, что она в безопасности, мне все равно, что будет со мной. Я должен отдохнуть.

Он вышел из палатки, шатаясь как пьяный.

Мистер Клиффорд слышал, как он на дворе пил джин прямо из бутылки, затем все смолкло.

Всю остальную часть ночи и даже утром мистер Клиффорд не отходил от постели Бениты, хотя он был легко одет и холодный утренний воздух пронизывал его до костей. Наконец, когда солнце окончательно взошло, она села на постели и открыла глаза.

– Что ты тут делаешь, отец? – спросила она.

– Я пришел посмотреть, где ты, дорогая моя. Ведь ты обычно уже выходишь в это время.

– Я, должно быть, проспала, – ответила она усталым голосом. – Но я нисколько не чувствую себя от этого свежее, да и голова у меня болит. О! Я, кажется, вспоминаю, – добавила она, вздрагивая. – Я видела такой ужасный сон.

– Какой сон? – спросил он по возможности равнодушно.

– Я не помню подробностей, но знаю, что он имел отношение к мистеру Мейеру, – проговорила она, содрогнувшись. – Мне казалось, что я очутилась в его власти, что он овладел моей душой и телом, вынуждая меня открывать ему тайны.

– Какие тайны, Бенита?

– Я не помню сейчас, но тогда мы пошли к мертвецам, и там я ему все сказала. О, отец, я боюсь этого человека, я страшно боюсь его! Защити меня от него!

Бенита заплакала.

– Конечно, я защищу тебя, детка. Твои нервы отчего-то расстроились. Оденься скорее, и ты забудешь обо всем этом. Я сейчас разведу огонь.

Через четверть часа Бенита присоединилась к отцу, немного бледная и расстроенная, но в ее поведении не было ничего ненормального. Она чувствовала сильный голод и с удовольствием принялась за сухари и соленое мясо.

– В сегодняшнем кофе нет той горечи, что была во вчерашнем, – заметила она. – Мне кажется, в нем было что-то такое, что навеяло на меня эти ужасные сны. Где мистер Мейер? Впрочем, я знаю, – добавила она, дотрагиваясь рукой до своей головы. – Он еще спит возле стены.

– Кто тебе это сказал?

– Я не сумею объяснить тебе, но я знаю, что это так. Он не появится здесь до часу дня. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Что же мы предпримем, отец?

– Сядем на солнце и будем отдыхать, дорогая моя.

– Хорошо, сядем на верхушке стены; оттуда мы увидим макаланга, и мне будет приятно сознание того, что на свете существуют и другие люди кроме нас и Джейкоба Мейера.

Они тотчас ушли и, усевшись на том самом месте, откуда Мейер посылал пули в лагерь матабеле, стали следить за макаланга, двигавшимися далеко внизу, перед первой крепостной стеной. Бенита смотрела в полевой бинокль, и ей даже казалось, что она различает Тамаса, хотя утверждать это было невозможно, так как все они сильно походили друг на друга. Тем не менее это открытие сильно взволновало ее.

– Я уверена, что это Тамас, – воскликнула она. – О! Как бы мне хотелось очутиться возле него, несмотря на то что это значительно приблизило бы нас к матабеле. Но они лучше, гораздо лучше, чем мистер Мейер!

Она помолчала, затем вдруг спросила:

– Отец, ты что-то скрываешь от меня, а между тем память начинает возвращаться ко мне. Скажи, уходила ли я куда-нибудь ночью с мистером Мейером? Ходили мы куда-нибудь втроем: ты, я и он?

Он колебался и казался провинившимся: мистер Клиффорд был плохим актером.

– Я вижу, что так и было, уверена, что мы куда-то ходили. Отец, скажи же мне. Я должна знать, я хочу знать!

Он не выдержал и уступил.

– Я не хотел тебе говорить, дорогая, но, может быть, так будет лучше. Это ужасно странная история. Обещаешь ли ты мне не волноваться?

– Я могу обещать, что не стану волноваться сильнее, чем в настоящую минуту, – ответила она с печальной усмешкой. – Продолжай, пожалуйста.

– Ты помнишь, что Джейкоб Мейер все хотел загипнотизировать тебя?

– Я вряд ли забуду это.

– Ну так вот, прошлой ночью он тебя загипнотизировал.

– Как? – воскликнула она. – Как? О, как это ужасно! Теперь мне все понятно. Но когда же это произошло?

– Вероятно тогда, когда ты крепко уснула. Я услышал какой-то шум, который и разбудил меня. Когда же я вышел из своего шалаша, то увидел, что ты шла за ним, как мертвая, с лампой в руках.

Тут он рассказал ей все происшедшее, а она слушала его, пораженная ужасом.

– Как он осмелился? – проговорила она, когда он кончил свой длинный рассказ. – Я ненавижу его; я почти жалею, что ты не убил его.

Она сжала свои маленькие кулаки и погрозила ими в воздух.

– Это вовсе не христианское чувство, мисс Клиффорд, – произнес голос позади нее. – Но так как теперь уже половина второго, а я все еще жив, то я пришел напомнить вам, что нам пора завтракать.

Бенита повернулась на камне, на котором сидела, и увидела Джейкоба Мейера, стоявшего в кустах, недалеко от стены. Глаза их встретились. В ее взгляде сквозил вызов, а в его – сознание своей силы.