Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе - [136]

Мистер Клиффорд, на здоровье которого начинало заметно сказываться утомление от ежедневной тяжелой работы, воспользовался отсутствием своего компаньона, чтобы немножко поспать в хижине, которую они выстроили для себя под раскидистыми ветвями баобаба. В ту минуту, когда Бенита подходила к хижине, он, зевая, вышел оттуда и спросил дочь, где она была. Бенита ответила.

– Неприятное место, – заметил он. – Я ни разу не решился на него взобраться. Что ты там делала?

– Я хотела воспользоваться отсутствием мистера Мейера, чтобы осмотреть реку. Если бы он увидел меня, то тут же разгадал бы мои намерения. Боюсь, что он и так догадывается.

– Для чего ты осматривала реку, Бенита?

– Я хотела выяснить, возможно ли бежать вниз по реке в лодке. Но это немыслимо. Ниже начинаются быстрины, а по обеим сторонам тянутся скалистые горы, покрытые сплошным лесом.

– А зачем тебе это? – спросил он, пристально и с любопытством глядя на дочь.

– Я хочу бежать по многим причинам, – горячо ответила она. – Я ненавижу это место… это самая настоящая тюрьма, и мне противно самое слово «золото». И потом… – и она замолчала.

– Что потом, дорогая?

– И потом, – ответила она, понижая голос до шепота, словно боялась, что Мейер услышит ее даже с подножия холма, – я также боюсь мистера Мейера…

Признание дочери, по-видимому, не удивило старика, он только кивнул головой и сказал:

– Продолжай же.

– Отец, мне кажется, что он сходит с ума; сознайся, что для нас не слишком приятно жить в полном одиночестве, в обществе умалишенного, особенно когда он начинает разговаривать со мной так, как говорит теперь.

– Не хочешь ли ты сказать, что он был дерзок с тобой? – вспыхнув, спросил старик. – Если так, то…

– Нет, не дерзок, до этого еще не дошло. – Тут она рассказала отцу обо всем, что произошло между нею и мистером Мейером, добавив: – Ты понимаешь, отец, что я ненавижу этого человека; я не желаю иметь дела ни с одним мужчиной; все это для меня кончено и забыто. – Она замолчала, и из ее груди вырвалось рыдание. – А между тем он начинает приобретать надо мной какую-то непонятную власть. Он следит за мной взглядом, заглядывая в душу, и я чувствую, что скоро он начнет читать мои мысли. Я больше не в силах выносить этого. Отец, отец, ради бога, увези меня с этого ненавистного холма со всем его золотом и мертвецами; давай вернемся в наш вельд!

– Я бы охотно сделал это, дорогая моя, – ответил мистер Клиффорд. – С меня довольно этой погони за золотом, которой я имел глупость увлечься, желая разбогатеть. Я уже начинаю думать, что если эта история продлится еще некоторое время, то я сложу здесь свои старые кости.

– А если бы действительно случилось такое ужасное несчастье, то что же я стала бы делать совершенно одна с Джейкобом Мейером? – спокойно спросила она. – Я, пожалуй, кончила бы так же, как та несчастная португальская девушка двести лет тому назад! – добавила она, указывая на гранитный конус.

– Ради бога, не говори таких вещей! – воскликнул мистер Клиффорд.

– Отчего же? Следует смотреть правде в глаза. К тому же лучше смерть, чем Джейкоб Мейер. Ведь кто защитил бы меня здесь?

Мистер Клиффорд стал ходить взад и вперед, а его дочь следила за ним с беспокойством.

– Я не вижу выхода, – проговорил он, останавливаясь перед нею. – Мы не можем взять фургон, даже если для этого у нас окажется достаточное количество волов; фургон принадлежит ему так же, как и мне, и я полностью уверен, что он ни за что не оставит своего клада, – для этого пришлось бы увезти его силой.

– Я надеюсь, что он не оставит его. Но, отец, ведь лошади принадлежат нам, ты же знаешь, что околела его лошадь. Так что мы можем спокойно на них уехать.

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Да, мы можем уехать, но на верную смерть! Представь себе, что лошади могут устать или захромать, что мы можем встретить матабеле и не найти никакой дичи, которую могли бы подстрелить, что один из нас заболеет, да и тысячу всяких других случайностей. Что же тогда?

– Тогда… тогда мы погибнем в пути точно так же, как и здесь, где для этого имеется, пожалуй, даже больше шансов. Мы должны рискнуть, полагаясь на Бога. Может быть, Он сжалится над нами и поможет нам. Послушай, отец. Завтра воскресенье – день, в который мы с тобой не работаем. Мейер, не верящий в Господа, не захочет потерять воскресного дня. Так вот, я скажу, что мне нужно спуститься к первой стене, чтобы достать из фургона необходимую мне одежду и отдать некоторые вещи в стирку туземным женщинам. Ты же, конечно, отправишься со мной. Я надеюсь, что нам удастся провести его и он останется здесь, тем более что сегодня он сам спускался вниз. Это позволит нам взять лошадей, ружья, патроны и необходимую провизию и убедить старого Молимо открыть нам ворота. Я говорю о запасном выходе в стене, который не виден отсюда. Таким образом, прежде чем мистер Мейер спохватится и станет разыскивать нас, мы будем уже милях в двадцати отсюда. К тому же пеший человек не в силах угнаться за лошадьми!

– Он скажет, что мы его бросили, и будет совершенно прав.

– Ты можешь оставить у старого Молимо письмо, в котором объяснишь ему, что все произошло по моей вине, что я заболела и боялась умереть, что ты считаешь нечестным увезти его с собой, тем самым лишив его клада, который будет принадлежать ему до последнего пенни, если только таковой отыщется. О отец, решайся, скажи, что ты увезешь меня от мистера Мейера!