Люди шторма - [8]

– Рад встрече, – адмирал Нагибин приветливо поздоровался с прибывшими, едва те поднялись на палубу.

– Здравия желаем, товарищ адмирал, – ответил Саблин, немного растерянно рассматривая непосредственного начальника.

Теперь Федор Ильич совершенно не походил на того безукоризненно вылощенного флотского командира, каким Боцман привык его видеть в служебном кабинете. Глядя на Нагибина, вообще было трудно представить, что этот человек занимает одну из ключевых должностей во флотской разведке. На товарище адмирале были разношенные прогары, застиранная матросская роба и брезентовая штормовка. Наряд дополняла поношенная зюйдвестка.

– Главное в таких ситуациях – полностью слиться с ландшафтом. – Нагибин красноречивым взглядом оценил проржавленные металлические конструкции старой плавбазы. – Не в кителе же мне на этом ржавом корыте ходить… Ладно, пока самая общая информация. – Нагибин двинулся на корму. – Информация эта касается прежде всего тебя, капитан-лейтенант… Пошли под навес.

На корме, под брезентовым навесом, возвышалось нечто массивное и веретенообразное. Федор Ильич снял брезент. Взгляду Боцмана предстала странная конструкция, отдаленно напоминающая то ли торпеду субмарины класса «убийца авианосцев», то ли очень сильно уменьшенную мини-подлодку.

– Средство дальней подводной доставки? – Саблин взглянул на прозрачные обтекатели в носовой части.

– Правильно мыслишь. Как раз на троих и рассчитана. Вообще, по нашей классификации, это микроподлодка прибрежного радиуса действия, – пояснил Нагибин.

– Мы еще с такими не работали. – Боцман присел на корточки, с профессиональным любопытством оценивая через фонарь остекления кабину.

– Каждый человек когда-нибудь осваивает новую технику впервые: от трехколесного велосипеда до стратегического ракетоносца, – справедливо возразил адмирал. – Техника уже опробована и испытана, ничего сложного в ней нет. Вот штурвал, вот вертикальные и горизонтальные рули, вот раздвижные обтекатели. В подводном положении они защищают экипаж от набегающего потока воды во время движения. Вот бортовая дыхательная система, которая позволяет экономить дыхательную смесь в аквалангах. Управление… грузоподъемность… максимальная глубина… заряд аккумуляторов… эхолот… счетчик пройденного пути, – Федор Ильич стал сыпать техническими характеристиками.

– Неужели запас крейсерского хода – почти тридцать пять морских миль? – не поверил Саблин.

– Это в подводном положении. В надводном даже немного больше. После чего аккумуляторы следует заряжать восемь часов, что вполне можно сделать и в бытовых условиях от обычной розетки в двести двадцать вольт. Или даже от генератора, подключенного к двигателю внутреннего сгорания. Главное – эта мини-подлодка совершенно не определяется даже самыми продвинутыми эхолотами. Специальное антирадарное покрытие, мощнейшая система звукоизоляции и сверхтихий каталитический двигатель. Ну что – опробуешь технику прямо сегодня? – Федор Ильич прищурился.

– Прямо тут, с борта рембазы, и погружаться? – Саблин подозрительно взглянул на матросов в робах, драивших палубу неподалеку.

– Наши люди, морпехи, – коротко прокомментировал адмирал. – Так все-таки сегодня опробуешь или как? Завтра у тебя тяжелый день…

Стрекот двигателя, доносившийся откуда-то сверху, постепенно усилился. Контр-адмирал и капитан-лейтенант синхронно задрали головы. Над самой ремонтной базой летел, едва не задевая вздетую стрелу подъемного крана, небольшой беспилотник.

Заложив неторопливый вираж над ремонтной базой, беспилотник махнул крылом и круто взял вверх. И хотя брезентовый навес над кормой не позволял зафиксировать микроподлодку, появление неизвестного летательного аппарата было встречено настороженно.

– Уже второй раз за сегодня, – пробормотал Нагибин, провожая БЛА долгим и цепким взглядом моремана. – Наверняка не случайно… И кто это, интересно, может быть?..

Глава 2

Окна холдинга «Каспий-инвест», принадлежащего уважаемому Байраму Сахатову, выходили на Президентский дворец – мрачноватое серобетонное здание с гигантским золоченым куполом, возвышающимся над центром столицы. Облик Сахатова воскрешал в памяти образы средневековых азиатских деспотов: сухое оливковое лицо, бескровные неулыбчивые губы, тонкая ломкая линия брови, вурдалачий взгляд узких черных глаз…

Сахатов был одним из очень немногих людей, имевших право входить без доклада к самому главе государства, носившему официальный титул «Отца нации». Кроме владельца «Каспий-инвеста», подобной привилегией в стране пользовались только трое: министр государственной безопасности, председатель Центробанка и личный президентский астролог. Объяснялось это очень просто – Байрам, один из богатейших людей Средней Азии, происходил из того самого хлопководческого кишлака, что и сам президент, и вдобавок был женат на его двоюродной сестре. Нередко Сахатов выполнял весьма деликатные поручения Отца нации, связанные с контрабандой наркотиков, отмыванием денег и размещением их на номерных счетах швейцарских банков. Близость к «телу» давала огромные преимущества: льготное налогообложение, выгодные госзаказы, возможность разворовывать государственный бюджет без оглядки на Генпрокуратуру и даже свободный доступ к некоторым данным спецслужб, которые также можно было использовать для собственного обогащения.