Люди с оружием - [7]

— Так. А отец? — продолжал расспрашивать Ахметов.

— Отец умер еще до войны.

— А родственники есть?

— Есть. Они далеко, в Ленинграде. А Ленинград в блокаде, там тоже фашисты напирают, — не доберешься.

— Ты куда ходил?

— Так просто, — неуверенно ответил Саша и, застеснявшись, спрятал за спину хлеб.

— Понятно, — Ахметов задумался. — Ты учишься?

— Нет, бросил. Уже два месяца не хожу в школу.

— Плохо. Совсем плохо, Александр. А хочешь учиться?

— Какое теперь учение: воевать надо с фрицами.

— А где ты воюешь?

— Я… — начал воодушевленно и громко Саша, но, посмотрев на ордена и медали Ахметова, смешался и тихо закончил: — Я зажигалки сбрасываю с домов. Как немецкие «горбыли» прилетят, я сразу на крышу. Конечно, этого мало. Вот если бы на корабль попасть да в бой ходить, — это да.

— Кто же тебя в бой пошлет, если ты не умеешь бороться с простыми трудностями?

— Я умею, — обиженно сказал Саша.

— Умеешь, а вот в школу не ходишь. Конечно, в школе надо учиться, готовить уроки, а это нелегко. Сила воли для этого нужна, мужество.

Саша широко раскрыл глаза и удивленно посмотрел на старшину.

— Шутите вы! Какое тут мужество: сиди и решай задачки, учи географию, зверей разных, растения. Терпение лопнет.

— Во! Терпение! Тропа — мать дороги, терпение — мать мужества. А терпения у тебя нет. Слабый ты, джигит, не выносливый, значит. Настоящий батыр — это такой человек: ему тяжело и холодно — он терпит; нет хлеба, воды нет — он терпит; рана в груди — он терпит, не падает духом; враг со всех сторон — он терпит, не отступает, а идет вперед, бросается на врага и уничтожает его, как шакала.

— А учеба? — неуверенно возразил Саша. — В бою разве нужны знания? Сильным надо быть…

— Хо! — воскликнул Ахметов. — Если враг умнее тебя — он страшен. Ему яснее обстановка, он видит все насквозь, в этом его сила и преимущество. Учись, поднимись выше врага, чтобы победить его. В бою соображать надо.

Саша опустил голову.

— Ну вот что: пойдем с нами, — просто, по-отцовски сказал Ахметов, — накормим тебя. Чай горячий, кирпичный попьешь — молодой, совсем молодой будешь. Выспишься, а завтра мы поговорим, хорошо поговорим.

Согласен?

Саша посмотрел на моряков и улыбнулся.

— Ну, вперед, — скомандовал Абдулла Ахметов и, положив на плечо Саши руку, зашагал по дороге.

Саша пошел рядом, изо всей силы стараясь шагать в ногу с моряками,

2

На следующий день Саша проснулся поздно. Он поднялся и огляделся. В небольшом кубрике стояло несколько коек, заправленных зелеными одеялами с белоснежными подушками в головах. Матрос с бело-синей повязкой на левом рукаве фланелевки смотрел на него и улыбался.

— Ох, и спишь ты! Все уже давно встали — видишь, никого нет. Скажи спасибо старшине Ахметову: он приказал не будить тебя.

Саша вскочил с койки и поискал глазами свою одежду. Матрос засмеялся:

— Твои «доспехи» за борт выбросили. Новое обмундирование получишь, матросское. Понимать надо: к гвардейцам попал. Во! — и матрос поиграл кончиками оранжево-черной ленточки своей бескозырки, но вдруг крикнул: — Марш умываться! За мной!

Саша побежал за матросом. Чистый, повеселевший, он возвратился в кубрик. Вскоре пришел старшина первой статьи Ахметов. Саша узнал его и обрадованно бросился навстречу. Абдулла был тронут.

— Батыр! На вот, одевайся, — Ахметов разложил перед Сашей черные брюки, фланелевку, синий матросский воротничок, полосатую тельняшку, флотский ремень с медной бляхой, бескозырку. Вещи были настоящие, добротные, и Саша замер от восхищения.

— Одевайся! Не тяни, к командиру пойдем: к гвардии капитану третьего ранга Остроухову. Приказал явиться.

Саша оделся. Бескозырка оказалась без ленточки, и это обстоятельство разочаровало его. Он пристально посмотрел на старшину, теребя край бескозырки.

— Салака! — сказал матрос насмешливо. — Не положено ленточки. Гвардейскую ленту заслужить надо.

— Да, да, — подтвердил Абдулла. — Гвардеец — это высокое звание воина. Заслужить его надо. Ну, пойдем, — сказал старшина, осмотрев Сашу со всех сторон.

Капитан третьего ранга расспросил Сашу о жизни, об учебе и разрешил Ахметову оставить его на плавучей базе, но устроить немедленно в школу.

— Учиться надо тебе, Александр. Вот ты пропустил два месяца — это плохо. Старайся наверстать упущенное. Я буду ходатайствовать перед командующим о зачислении тебя в отряд воспитанников. Смотри же, не подведи.

— Я буду стараться, сильно стараться, — ответил взволнованно Саша.

— Добро! Гвардейцы должны быть всегда во всем впереди, — и, обратившись к Ахметову, приказал: — Вам, старшина, поручаю заниматься воспитанником Савиным, учить его своей специальности без отрыва от школы, приучать к морскому делу. Но главное — школа. Это запомните. Ясно?

— Ясно. Есть, товарищ капитан третьего ранга! — ответил старшина.

Так Александр Савин был принят в семью гвардейцев отряда торпедных катеров. Абдулла Ахметов устроил его в школу, подарил полевую сумку, купил книги, тетради, и Саша начал учиться в шестом классе. В свободное время старшина знакомил Сашу с катером. Командир катера лейтенант Загребный и все члены немногочисленного экипажа встретили воспитанника приветливо.