Люди рая - [39]

— Этот дом ваш, пока вы будете на Тонга, — сказал он. — В вашем распоряжении автомобиль, который стоит в гараже. Вам дадут повара и слугу, чтобы обслуживать вас, а кушанья будут посылать из дворца. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне только знать, и вы получите все необходимое.

Следующие три дня мы подолгу беседовали с Веехалой, Джимом Спиллиусом и его женой, тоже этнографом, о церемонии королевской кавы. Прежде чем снимать ее, нам необходимо было уяснить ее значение.

Королевская кава представляет собой наиболее значительную и священную церемонию из всех сохранившихся ритуалов древнего Тонга. Ее назначение — определить и подтвердить общественное положение знати. В королевстве Тонга, как и в любом полинезийском обществе, происхождение и ранг всегда имели решающее значение. На некоторых других островах, прежде чем провести любую церемонию, глашатай знатного лица нараспев произносит длинный список всех предков своего господина (который может восходить до легендарных героев сотворения мира) для того, чтобы все узнали о его Достоинствах и пригодности к выполнению данной церемонии. На Тонга подобного обычая нет, но тем не менее происхождение и старшинство играют весьма важную роль, поскольку островом управляет знать королевской крови и каждый наследует свой титул вместе с частью королевства. Однако тут существует не простое феодальное общество, где феодал строит свое богатство на труде крепостных. Племенной аристократ имеет многочисленные привилегии, но у него также много обязанностей перед подданными: он должен управлять своими деревнями, наделять землей юношей и нередко расходовать значительную долю своего времени и средств на обеспечение благосостояния подданных. Титулы здесь наследственные, однако королева должна дать согласие на утверждение каждого человека в его ранге. Если же его сочтут непригодным для должности, на которую он имеет наследственные права, то ему могут отказать в королевском согласии. И только когда это согласие дано, его положение официально определяется на церемонии королевской кавы.

Ритуал фактически представляет собой акт принесения феодальной присяги перед лицом всей тонганской знати, восседающей в большом кругу. Вначале подданные аристократа преподносят королеве от его имени многочисленные и щедрые дары. Затем готовят каву, которую подают королеве и каждому сидящему в кругу. Порядок обношения кавой и места сидящих в кругу определяются их генеалогическим старшинством. Но когда собирается племенная аристократия со всех островов архипелага, то определение старшинства и соотношения рангов становится весьма затруднительным, так как титулы передаются как по мужской, так и по женской линии, а временные ненаследуемые посты, пожалованные королевой, еще больше усложняют положение. Крайне важно не сделать никаких ошибок во время церемонии, так как место в кругу кавы ясно показывает всем присутствующим относительный ранг каждого знатного лица и впоследствии важнейшие вопросы этикета можно разрешить, ссылаясь на предыдущую церемонию. Именно по этой причине королева пожелала запечатлеть на пленке весь ритуал.

Чем больше мы узнавали о церемонии, тем яснее мне становилось, что снять ее гораздо сложнее, чем казалось вначале. Сама церемония будет длиться больше четырех часов. Круг кавы достигает сотни ярдов в поперечнике, и нам не разрешат входить в него, за исключением начальных этапов церемонии. А во время самой важной и священной части ритуала мы вообще не сможем переходить с места на место, даже за пределами круга, так как это, несомненно, глубоко оскорбило бы некоторых вождей почтенного возраста, и без того уже довольно подозрительно относившихся ко всей этой затее. И все же, несмотря на такое ограничение передвижений, нам надо было обязательно на протяжении всей церемонии снимать крупным планом подробности всего происходящего на обеих половинах круга.

Чтобы выполнить все это, требовалось заранее определить, где ставить наши киноаппараты и микрофоны, если придется срочно переходить с одного места на другое, а также решить, какое из событий снимать, а какое нет, если они будут происходить одновременно. Для осуществления этих планов надо иметь возможность наблюдать за каждой сложнейшей деталью четырехчасовой церемонии, ведущейся на языке, на котором мы пока что не знали ни единого слова.

Джим и Элизабет Спиллиус и Веехала, не жалея сил, старались объяснить нам все до мельчайших подробностей. Но это было очень трудно, потому что церемония представляла собой сложную мозаику и за каждую ее часть отвечал один какой-нибудь придворный, прекрасно знавший распорядки именно только этой части. Поэтому даже Веехала, который был большим знатоком тонганских обрядов, не мог дать четкого описания всего ритуала. Однако верховным судьей по всем этим вопросам была сама королева, и после каждого нашего затянувшегося совещания Веехала возвращался во дворец и испрашивал аудиенцию у Салотэ, чтобы разрешить все затруднения.

Веехала блестяще справлялся со своей сложной задачей. Этот невысокий, полный и круглолицый молодой человек, к счастью, обладал исключительно развитым чувством юмора. Его смех невозможно забыть. Он начинался с хихиканья, сила которого постепенно возрастала, и Веехала начинал сотрясаться всем телом, а потом, когда у него перехватывало дыхание, смех переходил во внезапный писк на самых высоких нотах.