Люди особого склада - [45]

— Сомну, — тихо ответил он, — никто и пискнуть не успеет.

В его голосе звучали решимость и уверенность, однако положиться только на это нельзя было. Рядом со мной стоял Горбачев, он получил задание: любым способом заслать в районный центр пятерых партизан. В назначенный час они подойдут к мосту из городка и по сигналу бросятся на охрану. Затем я приказал выделить две группы: одну от Гуляева, другую от Патрина. Они подойдут к мосту не по дороге, а вдоль реки: одна с правой стороны, другая с левой. Задача этих групп та же: уничтожить охрану. Если не удастся снять ее бесшумно, уничтожить быстро и в ту же минуту всем ворваться в районный центр и, не дав гитлеровцам принять боевой порядок, занять построенные ими укрепления.

На мост пошли четырнадцать смельчаков. Улучив удобный момент, они набросились по сигналу на немецкие патрули и обезвредили их. Три вражеских пулеметчика и несколько гитлеровцев в караульном помещении были уничтожены.

Дорога очищена, отряд и группы двинулись по заранее намеченным маршрутам на свои позиции.

Подошли точно по плану к зданиям, где разместились эсэсовцы. Наших бойцов окликнул часовой. Короткой очередью из автомата Гуляев скосил фашиста. Стрелять раньше времени запрещалось, это могло всполошить гарнизон, но иного выхода не было. Пока гитлеровцы забили тревогу, группа Гуляева успела достигнуть глинобитного здания. Загремела «карманная артиллерия». Слышался звон стекла, дикие крики и стоны гитлеровцев. С вышек застрочили два станковых пулемета. Фланговые группы Патрина открыли огонь по вышкам и по окнам дома. Оккупанты выскакивали в окна, но тут же падали мертвыми. Затрещали немецкие пулеметы и с других огневых пунктов, но с перепугу гитлеровцы били невпопад. Хорошо зная каждый закоулок в городе, наши боевые группы обошли их.

Кроме отряда эсэсовцев, в Любани были комендатура, гестапо, отряд полиции. Они были атакованы отрядами Долидовича и Розова. Оккупанты пробовали сопротивляться: на улицах началась беспорядочная стрельба, но налет был таким неожиданным, что фашистская шайка, охваченная паникой, не сумела занять оборону.

Бой продолжался около двух часов, он прошел даже с большим успехом, чем мы ожидали. Вражеский гарнизон был полностью разгромлен. Больше полусотни фашистов убито, много ранено, часть полицейских разбежалась. Наши отряды захватили оружие, боеприпасы, продукты и одежду. Значительная часть продуктов и одежды была роздана местному населению.

Утром, когда основные группы отошли от Любани и остановились в деревне Редковичи, мы получили донесение командиров засад на дорогах. Они сообщали, что вражеских подкреплений не видно. Это немного удивило нас: неужто наш удар был таким внезапным, что гитлеровцы не успели поднять тревогу? Я отдал приказ снять заставы.

Рассвело. Наступило холодное, безветренное и ясное утро поздней осени. Солнце поднялось и заиграло на стеклах окон трепетными разноцветными огоньками. И по мере того как оно поднималось, ярче, свежее становилось все вокруг. Молодо желтели не успевшие почернеть за войну новые заборы, легкий иней таял на крышах, светясь и поблескивая водяными капельками, то здесь, то там выглядывал пучок еще зеленой травы. Наступил тот волнующий час, когда советский человек выносил из дому красный флаг, вывешивал его над ворогами и, радостный, взволнованный, шел на демонстрацию.

Солнце светило ласково, по-праздничному; нас так и тянуло отложить все дела и организовать в приютившей нас деревне демонстрацию, провести праздник по всем правилам, как в доброе мирное время. Но задержаться надолго мы не могли. Фашисты скоро спохватятся, бросят войска на Любань, тогда нам труднее будет отойти на свои базы.

На улицу вышли девушки, одетые по-праздничному. Накануне оккупанты объявили, что все советские праздники отменяются и празднование годовщины Октябрьской революции будет жестоко караться, но вот девушки все-таки вышли. Постепенно на улице собралось много народу. Сначала несмело, осторожно, потом в полный голос они начали разговаривать с партизанами. Узнав, что это мы ночью разгромили любанский гарнизон, крестьяне многозначительно, с искоркой одобрения в глазах улыбались, подмигивали друг другу. Когда они узнали, что вечером мы слушали Москву, обступили нас со всех сторон и просили задержаться хоть на одну минуту, хоть в двух словах рассказать, что слышно в Москве.

Так сам собой в Редковичах возник праздничный митинг. Рискуя попасть в опасное положение, мы все-таки задержались в деревне. Я поздравил собравшихся с праздником XXIV годовщины Октябрьской социалистической революции и передал содержание речи И. В. Сталина на торжественном заседании в Москве.

Казалось, ни в один праздник люди не переживали такой огромной, захватывающей радости. И мы радовались вместе с ними. Радовались тому, что Родина наша устояла перед вражеским натиском и чем дальше, тем больше крепнет наша армия. Радовались и тому, что наш большой партизанский бой прошел с успехом.

Солнце стояло над крышами, когда мы покидали деревню. По улице шли строем, крестьяне провожали нас. А на углах хат, на воротах начали появляться красные флаги. Редковичи приветствовали XXIV годовщину Октября! У партизан тверже становился шаг, красные флаги отмечали нашу победу и звали нас вперед.