Люди особого склада - [22]

…Червонное озеро нас очень устраивало. Оно находилось на стыке нескольких районов. Отсюда легко связаться с соседними районами: Житковичским, Копаткевичским, Петриковским и Ленинским. Правда, они были не нашей области, но для партизанской борьбы это не имело значения. Нас очень интересовали Минск, Бобруйск, Осиповичи, Слуцк. Через Любань я Старобин мы могли связаться и с этими городами. Кроме того, нам стало известно, что недалеко от озера, в деревне Рот, находится много раненых бойцов Красной Армии. Некоторые из них уже подлечились, но не знали, что им делать. Их помощь очень пригодилась бы нам. Твердо надеясь на солдат и актив червонноозерцев, обком, отправляясь на озеро, отказался от предложения Меркуля взять из отряда несколько бойцов. При обкоме должна бы быть небольшая, но по-настоящему боевая, оперативная группа. Действия наши с каждым днем расширялись и усложнялись. Нужны были люди для связи с остальными группами, отрядами, с городами, районными центрами и для многих других целей. Эту группу мы решили создать на месте.

Прибыв на озеро, я вызвал из деревни начальника почтового отделения коммуниста Якова Бердниковича. Он немедленно явился. Из беседы выяснилось, что здесь имеется по крайней мере полтора десятка человек, которые уже действуют как партизаны, и большое количество людей, готовых хоть сегодня вступить в отряд. Мы поручили Бердниковичу связаться с ними, а сами занялись устройством жилья.

Многое изменилось на озере с того времени, когда я бывал здесь на мелиоративных работах. Иной раз встретишь знакомое место и так обрадуешься, что оно за несколько лет мало изменилось и ты смог сразу его узнать. Но здесь все было иначе. Я долго ходил у берега, выбирая укромный уголок для размещения подпольного обкома. Мне хотелось увидеть те места, где я когда-то отдыхал после долгих скитаний по участкам. Почти ничего из того, что так ярко запечатлелось в моей памяти, я не нашел. Даже лес, который так красиво раскинулся возле озера, и тот казался иным.

Под одним из деревьев мы облюбовали уютное местечко. Шофер Войтик занялся устройством шалаша, а мы вчетвером начали обсуждать план наших дальнейших действий. Ощущалась настойчивая необходимость укрепить связь с остальными районами. Нас беспокоило, что уже несколько дней не было известий из Любани. Я намеревался послать туда Войтика, в Краснослободский район — Бородича. В Копылском, Гресском, Руденском и смежных с ними полесских районах надо было побывать самим.

В Краснослободском районе партизанами руководил секретарь райкома партии Жуковский, в Копыльском — инструктор райкома Жижик, в Гресском — заведующий военным отделом райкома Заяц, в Стародорожском — Петрушеня, в Руденском — Покровский, в Борисовском — Яраш, Ходоркевич, в Бегомльском — Манкович, в Червенском — Романенко, Плоткин, Кузнецов, в Смолевичском — Марков, в Плещеничском — Ясенович. Надо было шире развернуть работу партийных и комсомольских организаций, подобрать кадры и везде создать подпольные райкомы. Это была нелегкая задача. Большая часть партийных работников ушла на фронт, некоторые эвакуировались. Надо было находить новых людей, воспитывать их, втягивать в работу.

Мачульский, Бондарь и Бельский с наступлением ночи отправились в Красную Слободу, Капыль, Гресск, а мне предстояло связаться с полесскими районами. Мы считали также, что Мачульскому надо попытаться добраться до Минска, побывать в Борисове, Плещеницах.

На следующий день ко мне пришел Бердникович, и мы с ним отправились в деревню Рог. Любопытно было посмотреть, что там за бойцы, о которых здесь много говорили. Бердникович обрисовал их не очень привлекательными красками, но мне почему-то не верилось, что они такие беззаботные люди.

Деревня Рог своим внешним видом напоминала Красный Берег. Такая же она по величине, с такими же хатами. Только болот кругом меньше, да грунтовые дороги проходят не так далеко, как в районе Красного Берега.

На улице безлюдно. Одна женщина вышла со двора с пустым ведром, сделала шагов пять нам навстречу, потом, блеснув глазами, быстро побежала назад. Вскоре вышел парень в военной гимнастерке и уставился на нас пытливым взглядом.

— Что, не узнал? — насмешливо спросил Бердникович. — Не бойся, люди свои.

— Вас-то я узнал, — холодно ответил парень и не двинулся с места.

— Из тех самых? — тихо спросил я, когда мы немного отошли.

— Из них, — ответил Бердникович, — самый главный авторитет!

— Фашистов еще не было здесь?

Бердникович оглянулся по сторонам.

— Нет, фашисты еще не заглядывали, а вот житковичские полицейские, — не скрывая тревоги, сказал он, — повадились, уже несколько раз были. Все этих ребят выслеживают. Недавно нашли одного, еще совсем больного, с тяжелой раной в груди. Вытащили из каморки, взвалили на телегу и повезли, должно быть, в свой участок. А женщину, которая прятала парня, избили до полусмерти.

Мы зашли в небольшую хату в конце деревни. Встретила нас молодая хозяйка, в белом платке, смуглая, с бойкими карими глазами. Бердниковичу она сдержанно кивнула головой, а на меня посмотрела долгим испытующим взглядом.

— Свои, — сказал Бердникович. — Принимай гостей, Наталья.