Люди на краю пустыни - [41]

— Дивер, ты готов осмеять все что угодно.

Услышав это, он перевел взгляд на Лехи. Такого Лехи еще никогда ему не говорил. Дивер никогда не смеялся над тем, что действительно имело для него значение. А для них, для них обоих, это имело большое значение.

— Теперь это ваше, — сказал Дивер. — Все это ваше.

— Я еще ни разу не оставлял здесь молитвенной записки, — произнес Лехи.

Сказав слово ваше, Дивер имел в виду не только Лехи и Рейн. Он имел в виду их всех, всех людей Мормонского моря, всех тех, кто знал об этом, но молчал, несмотря на то, что он неоднократно задавал им вопросы. Он имел в виду всех людей, которых тянуло к этому месту.

— Я хотел найти здесь что-нибудь для себя, а вы с самого начала знали, что там внизу есть только то, что принадлежит вам.

Переглянувшись, Лехи и Рейн снова посмотрели на Дивера.

— Это не наше, — возразила Рейн.

— Я никогда не был здесь раньше, — сказал Лехи.

— Все это ваше, — Дивер сел в воду и стал снимать водолазное снаряжение.

— Не сердись, — сказал Лехи, — я на самом деле не знал.

— Вы знали больше того, что говорили мне. Я все время считал вас друзьями, но я ошибался. Это место связывает вас обоих со всеми другими людьми, но не со мной. Со всеми, но не со мной.

Лехи осторожно отнес металлические пластины к лестнице и опустил их в воду. Они сразу же пошли ко дну и нашли свое место среди других молитвенных записок.

Лехи сел на весла и, взяв курс на восточную часть старого города, греб, огибая затопленные небоскребы. Рейн завела мотор, и лодка заскользила по водной глади озера. Озерный патруль так их и не заметил, но теперь Дивер знал, что даже если бы их заметили, то это не имело бы никакого значения. Озерный патруль в основном состоял из мормонов, а они, несомненно, знали о том, что сюда постоянно приезжают те, кто хочет оставить записку. Пока все шло тихо-мирно, патруль не имел ничего против этих поездок. Скорее всего, они останавливали только не посвященных в эту тайну людей.

Весь путь до Магны, куда они возвращались, чтобы вернуть водолазное снаряжение, Дивер просидел на носу лодки, не разговаривая со своими спутниками. В том месте, где он сидел, корпус, казалось, прогнулся под его весом. Чем быстрее двигалась лодка, тем меньше она касалась воды. Они скользили, едва задевая водную гладь и оставляя за собой небольшие волны. Но очень скоро эти волны затихали, и поверхность озера снова становилась ровной.

Что касается тех двоих, что сидели на корме, то Дивер испытывал к ним нечто вроде сожаления. Они все еще жили в этом затонувшем городе, их тянуло туда и они ужасно страдали от того, что не могли спуститься под воду. С Дивером все было иначе. Его город еще даже не был построен. Этот город находился в будущем.

Он еще довольно долго будет жить в каморке и работать на грузовике. Потом он, возможно, поедет на юг, на новые пахотные земли. Может быть, он получит во владение земельный участок. Став владельцем земли, которую будет возделывать, Дивер, возможно, и сам пустит в ней корни. Что касается этого места, то впоследствии его сюда никогда не тянуло, точно так же, как не тянуло его ни в дома всех его приемных родителей, ни в школы, где он учился. Этот затонувший Храм был всего лишь еще одной остановкой на его пути, остановкой, на которой он простоял два или три года. Так он и будет впоследствии относиться к этому эпизоду своей жизни. Здесь он так больше ни с кем и не подружился, впрочем, он и не хотел заводить друзей. Он не считал это нужным, потому что разочаровался в своих прежних друзьях и вообще не находил в дружбе ничего полезного.

НА КРАЮ ПУСТЫНИ

Сообщение ЛаВона о прочитанной книге, было, конечно, полной бессмыслицей. Карпентер знал это с того самого момента, как вызвал этого ученика к доске. После того как на прошлой неделе Карпентер сделал ЛаВону замечание, он не сомневался в том, что мальчик подготовит сообщение о прочитанной книге — отец ЛаВона никогда не позволил бы своему сыну скатиться в разряд отстающих. Будучи чрезвычайно упрямым и дерзким подростком, ЛаВон стал настоящим лидером шестиклассников. Этот бунтарь вечно конфликтовал, не позволяя Карпентеру добиться полного контроля над классом.

— Я так обожаю «Маленьких людей», — произнес ЛаВон, — что у меня от этой книжки просто мороз бежит по коже.

В классе раздался взрыв хохота. «Очень остроумно, а главное, ко времени, — подумал Карпентер. — Но здесь, на новых пахотных землях так кривляются только цыгане-комедианты, которые кочуют в своих повозках. Карьера кочующего паразита, который живет, высасывая смех из замученных тяжким трудом фермеров, вот что тебя ждет, ЛаВон».

— Имена всех положительных героев в этой книге начинаются с буквы «Д». Деми — это замечательный маленький мальчик, который никогда не делает ничего дурного. Дейзи оказалась такой праведной, что сумела заиметь семерых детей, оставаясь при этом девственницей.

На этот раз он перешел все границы. Многим людям не нравилось, когда в школе затрагивали сексуальные вопросы, и если какой-нибудь слишком сообразительный ребенок коснулся бы в своем сообщении данной темы, то это было бы истолковано против Карпентера. Здесь, на краю цивилизованного мира, люди были готовы на все, лишь бы хоть как-нибудь развлечься. Крестовый поход с целью изгнать учителя за то, что он разрушает моральные устои молодежи, мог развлечь их гораздо больше, нежели выступление бродячих комедиантов. К тому же если он уедет, то все они только вздохнут спокойно и испытают чувство выполненного долга. С этим Карпентеру уже приходилось встречаться. Однако в отличие от большинства учителей, такой вариант его совсем не страшил. В университете его возвращение восприняли бы с радостью. Когда там узнали о намерении Карпентера отправиться в провинцию и стать учителем в одной из захудалых сельских школ, то решили, что он просто сошел с ума. «Мне абсолютно ничего не грозит, — подумал он.