Люди на болоте - [43]

Он снова услышал в сенях шаги, повел глазами к двери: кого там еще несет?

Вошел Чернушка. Этого еще не хватало тут! Василь, казалось, влип глазами в карточку, но не видел ее, ждал: что будет дальше?

Василь заметил: Чернушка, поздоровавшись, сразу обратил на него внимание, выделил его изо всех.

- И Василь тут! - сказал он, словно обрадовавшись, но Василю от этого легче не стало.

Даметиха отозвалась:

- Зашел по-соседски, спасибо ему!

- Ты не вчера ли вечером прибыл? - не отступал от Василя Чернушка.

- Вчера...

- Вечером? Уже стемнело, как пришел?

- Стемнело... А что?

- Да ничего. Видел я - кто-то в потемках подходил вчера к хате, сказал Чернушка. - Вроде похож на тебя, я аккурат возле хлева был. А сегодня слышу: и в самом деле прибыл... Так я и подумал, что ты...

Василь промолчал.

- Зашел бы. Я тогда ничего не сказал, - не узнал толком. Не поверил, грец его... А то ведь, наверно, ты был!

Василь шевельнул плечом, словно хотел отмахнуться:

- Не-ет...

Разговор, к счастью, пошел о Миканоре. Грибок сказал, что Миканор, чтоб не сглазить, справный с виду, не плохо, видно, на службе было. Миканор засмеялся:

- Да грех сказать, что плохо...

- Отъелся, как бугай! Выгулялся, - похвалил Миканора Хоня.

- Чтоб гулял очень, не сказать. Бывало, после похода, не секрет, иной раз и сам и конь под тобой - как в мыле.

- Когда идешь, нога за ногу цепляется? - захохотал Хоня, а за ним Алеша и Петро.

- Еле дотянешься, бывало. Опять же - если в карауле стоишь. В мороз, на ветру как промерзнешь - так, кажется, душа заходится. Кожух такой до пят тулуп - давали, как на пост идти. Так и тулуп этот не поможет - все равно холод проберет...

- Эге, до печенок доймет!

Старый Даметик начал было говорить: это что, вот в Маньчжурии мороз так мороз, на лету все живое губит, - как в хату ввалилось еще несколько мужикев. Среди них был и Андрей Рудой, аккуратно выбритый, с тоненькими усикамикрылышками огненного цвета, в фасонистой городской шапке, - первый в Куренях политик и оратор.

Рудой подошел последним, поздоровался с Миканором не так, как все, неловко, по-деревенски, а, сняв фасонистую шапку, чинно поклонился. Пожимая руку, поздравил:

- Со счастливым возвращением, Миканор Даметьевич!..

Рады вас, так сказать, видеть снова на нашей куреневской почве...

Мужики не впервые удивлялись деликатности его обхождения, но никто не пробовал подражать ему: не каждому дана такая ловкость.

- Унтер у нас на батарее был, - вспомнил Грибок. - Ну и унтер: кулаки по пуду! Как даст кому - тот сразу с копыт обземь!.. А теперь, правда, не бывает, чтобы кого били?

- Пускай бы ударил какой бы ни был командир. Его бы так проучили, что навек закаялся бы!

- А если, бывает, иной не слушается? - вмешался Хоня. - Командир ему одно, приказывает сделать что-нибудь, а он - не буду и не буду! Не бывает разве таких?

- Бывает всякое. Только все равно не бьют никого. Другим методом берут. Объясняют больше, что к чему. Что значит служба в Красной Армии и кому мы служим.

- А если он все равно не слушается, - не отступал Хоня, - не судят?

- Судят. А только больше - на сознание бьют.

- Слыхал я, что аж под Минском на маневрах быть приходилось? - опередил какой-то новый вопрос надоедливого Грибка Андрей Рудой.

- Был. На окружных ученьях.

Андрей Рудой хотел расспросить об этих ученьях, но тут вмешался Чернушка, перепутал все:

- Как там земля, под Минском?

- Земля как земля, - попробовал было вернуть разговор к ученьям Рудой, однако Миканор возразил:

- Да и не сказать, чтоб такая, как наша. Намного суше... Болота попадаются редко, можно сказать, больше - поля, поля да лес. И лес, можно сказать, другой - чистый сосняк... Очень много холмов. Бывает, как глянешь с какойнибудь горы, так только и видишь: холмы да холмы, поле да лес. На сколько хватает глаз...

Хоня спросил:

- Может, такие, как в Мозыре?

- Поменьше. Таких, как в Мозыре, нет! - Миканор сказал это как бы с гордостью: он служил в Мозыре.

Разговор теперь уже заинтересовал Василя. Никогда за всю жизнь не был он дальше Хвойного, только раз добрался до Мозыря, который показался такой далью, словно там был конец света. А людей вон и дальше заносит, и удивительно - и там земля, и там живут!..

- И как это оно: земля без болота! - будто не поверила Даметиха - Как это может быть, чтоб без болота!

- От баба! В Маньчжурии так не то что болота, а и кусточка на сто верст не увидишь. Голо, как на полу...

- У нас, в Михайловке, тоже земля была! Как масло, грец его! Возьми на хлеб да мажь, - похвалился Чернушка полузабытой Черниговщиной.

- А тут куда ни кинь - болота до болота! - пожалел Губатый Алеша. Кочки да жабы!..

- Без жаб там, видно, скучно. - Хоня, а за ним Алеша и Петро захохотали. - Без таких песен!

- Слышал я, - проговорил Миканор, - один ученый в Мозыре доказывал, приезжал к нам с докладом: на болоте земля, доказывал, - первый сорт. Без навоза родить может! ..

- Только осуши - и сей, - поддержал Андрей Рудой. - Особенно любят эту землю овес, конопля, всякая техническая культура.

- Осуши! Если этим топям конца-краю нет.

- Генерал тут когда-то был вроде, - вспомнил Игнат, отец Хадоськи, которого за привычку к месту и не к месту вставлять слово "вроде" прозвали "Вроде Игнатом".