Люди Кода - [45]

"Нужно похоронить Йосефа, — думала Дина. — Какая мягкая здесь трава, но все равно будут синяки, а он совсем не умеет любить, никогда не любил, и жена у него была глупая, ему же совсем мало нужно, чтобы стать счастливым. А мне? Навсегда остаться здесь. Втроем. Хаиму здесь понравится. Вернуться, взять сына и — сюда. Но сначала похоронить Йосефа. В этой тишине он как…как чернота на белом фоне. И умер он как-то нелепо. Здесь? Может, его вообще нельзя хоронить? Глаза. Мертвые глаза. Яна была мертвая, но у нее были живые глаза. Почему мне не страшно? Нужно делать что-то. Истерики не помогут. Почему он молчит? Почему нет его мыслей? Господи, несколько минут всего прошло… Его мысли обжигали. Как жар от утюга. Что он думал тогда… Милая. Хорошая. Родная. Не словами. Как можно сказать это не словами? Для чего так получилось? Первый раз. Что я скажу мужу? Ничего? Взять сына и уйти. Сюда? О чем я? Как я могу так спокойно — об этом? Уже смирилась? С чем? Все — случайность. Мужчина и женщина. И не более того. Открыть глаза, и вернется страх. Не открывать. Ни за что не открывать. Пусть он…"

Они повернулись друг к другу, и одновременно открыли глаза.

x x x

День почти угас, небо стало густо фиолетовым, мир без теней быстро превращался в мир без света. Через десяток минут должен был наступить полный мрак, и ясно было, что ни похоронить Йосефа, ни вырыть могилу, ни даже просто спрятать тело в укромном месте уже не удастся.

— Это тоже знак, код. — сказал И.Д.К. — Нужно его понять. Мы здесь не для того, чтобы погибнуть. Мы здесь потому, что так было записано в генетической программе. Это очевидно, правда? Значит, выход должен быть.

— Илюша, — сказала Дина. — Выход должен быть простым. Тот, кто писал Тору, не мог рассчитывать, что расшифровкой займешься ты со своим компьютером.

Они уже не видели друг друга, касались друг друга локтями и мыслями, разговаривали тихо или вовсе беззвучно. Боялись сделать резкое движение, потому что рядом был Йосеф, а в темноте казалось, что его нет. В темноте казалось, что нет ничего, кроме касания локтей и мыслей.

— Сколько времени здесь длится ночь? — спросила Дина. — И почему нет звезд? Ни звезд, ни луны — ничего.

— Погоди, — прервал ее И.Д.К. — Чувствуешь?

Это было дуновение тепла, слишком легкое, чтобы его можно было назвать ветром. Слева. Недалеко. Почему-то казалось, что недалеко, хотя как он мог определить расстояние?

— Держи меня за руку, — подумал он, и Дина вцепилась в его запястье. Он сделал шаг влево, потом еще один, а затем вытянутая его рука нащупала мягкую преграду, теплую, наощупь напоминавшую натянутую на каркас материю — будто поверхность воздушного шара или шатер цирка шапито. Он провел ладонью — поверхность уходила вверх и в стороны, натягиваясь под давлением ладони, пружиня и отталкивая руку. И неожиданно И.Д.К. подумал о том, что на этой стене должен быть написан текст.

x x x

Я настаиваю на том, что именно И.Д.К. и его спутники, совершая на Саграбале некие поступки или, наоборот, не совершая их, сделали мир таким, каков он сейчас. Они, а не Мессия.

Согласно интерпретации историков Израиля-3 (эта версия общепринята), гибель обоих Храмов и начавшийся в начале Новой эры галут были предопределены генетически. Евреи должны были рассеяться по всей планете, ассимилироваться, смешаться с «гоями» таким образом, чтобы много лет спустя на планете не осталось ни одного человека, в жилах которого, как говорится, не текла хотя бы единая молекула еврейской крови. Вот тогда— то и должен был завершиться первый этап плана, вот тогда-то и должна была взорваться генетическая бомба.

На деле получилось иначе. Нация не ассимилировалась. Раввины сохранили Книгу, раввины сохранили нацию, отделив ее от человечества стеной предписаний-мицвот, придав им за тысячи лет характер не литературных реминисценций, а прямых указаний Бога. Именно в силу этого для включения программы понадобилась Личность. Личность, которая смогла бы все же прочитать кодовый текст, раз уж подсознание нации оказалось неспособно это сделать. По логике вещей, именно эта Личность и должна была стать Мессией.

Илья Давидович Кремер Личностью не был. Что до И.Д.К, то он, будучи хорошим ученым, тоже не годился на роль Лидера. Он умел думать. А нужно было уметь и действовать. Именно поэтому события на Саграбале развивались таким образом, что судьба мира в течение довольно длительного времени оставалась совершенно непредсказуемой.

Мир выжил чудом.

x x x

Ему захотелось умереть. Быть как Йосеф. Спокойным и мудрым. Мертвые неизбежно мудры, потому что им нельзя возразить.

Инерция кончилась. Он натолкнулся на стену не только (и может даже не столько) физическую, сколько непреодолимую стену в сознании. Тот И.Д.К., который эту ситуацию создал, не мог ни выйти из нее, ни даже описать для того, чтобы понять. Чтобы выжить, нужен был просто иной человек. Человек действующий, а не только человек думающий.

Он не мог бы сказать, почему отчаяние охватило его именно в этот момент — чем прежние переделки были проще? Кончилась инерция движения, и маятник застыл.

— Я не могу, — сказал он в темноту. — Я не знаю, что делать.