Люди-феномены - [44]

К изучению этого феномена Ян Стивенсон приступил в 1961 году, пополнив и без того богатую документацию, оставленную умершим Сахэем. В 1973 году Стивенсон несколько раз опросил Джагдиша Чандру, его братьев и мать, а также дочерей Бабу Панди. Доктор посетил дома, в которых жили оба семейства, дабы проверить утверждения, попавшие в опубликованный отчет Сахэя.

Благодаря дотошности Сахэя Стивенсон мало что смог добавить к уже известному. Он выяснил, каким образом прежняя жизнь Джагдиша Чандры повлияла впоследствии на его детство. Самым ярким примером такого влияния стала склонность Чандры к образу жизни и обычаям браминов (в особенности в еде и одежде), совершенно не свойственным его собственной семье. Джагдиш Чандра надолго сохранил пристрастие к автомобилям, которое он объясняет тем, что Джая Гопала, ребенка весьма избалованного, часто катали на машине.

Поначалу семейство Панди относилось к Джагдишу Чандре с прохладцей. Очевидно, наряду с проверенными утверждениями Чандра сделал несколько заявлений, выставивших его «бывшего» отца в весьма невыгодном свете. Из них ясно, что Бабуджи, панда-брамин, обязанный помогать паломникам совершать омовение в священных водах Ганга, нанял отряд головорезов, вымогавших у последних «пожертвования». По утверждению Чандры, Бабуджи однажды даже убил и ограбил паломника. Правда, после смерти Бабу Панди остальные члены семьи приняли Джагдиша Чандру, и он в течение многих лет часто навещал их.

Поскольку Сахэй во всех подробностях обнародовал заявления своего сына, не сделав даже попытки проверить их, Стивенсон решил, что о розыгрыше не может быть и речи. Сахэй был известным адвокатом, плутовство ничего ему не дало бы, а могло лишь повредить, если учесть интерес к делу газетчиков и публики. Все, кто знал Сахэя, утверждали, что он был выдающимся человеком и лишь научная любознательность побуждала его заниматься этим делом.

Маловероятно также, что Джагдиш Чандра случайно наткнулся на сведения о семействе Панди, которые впоследствии разгласил. Ребенок почти не покидал пределов поселка, в котором стоял дом его родителей, а если и уезжал, то в обществе взрослых членов семьи. Сам Сахэй иногда наездами бывал в Бенаресе, но почти не знал этого города, и к нему в дом никогда не приезжали гости из Бенареса, даже живший там двоюродный брат Сахэя.

Стивенсон считает вышеописанный случай одним из самых доказательных примеров переселения душ. Всего же в его архивах, собранных за тридцать с лишним лет, содержатся сведения более чем о двух тысячах таких случаев, изученных им. Ни одно из предложенных учеными объяснений до сих пор не признано состоятельным.

Своего рода двуличием отличаются «одержимые бесом» люди, утверждающие, что в их тело вселилось некое чуждое им сознание, повелевающее их волей и поступками. Нечто подобное происходит и с медиумами на спиритическом сеансе. Находясь в состоянии транса, они говорят, пишут и действуют от имени своих духов-водителей. Что любопытно, и «одержимые бесом», и медиумы иногда сообщают сведения, им не известные и якобы полученные от чуждого им сознания.

В ряде случаев наблюдается самопроизвольное расщепление сознания человека на первичное, нормальное, и вторичное, так называемое сомнамбулическое. Последнее может длиться неделями и месяцами, а потом человек внезапно возвращается в нормальное состояние. Один из интереснейших примеров этого рода приводит Л. Левенфельд в книге «Гипнотизм» (Саратов, 1903). У 13-летней Фелиды, которая родилась от здоровых родителей, обнаружились первые симптомы истерии, а через полтора года начались припадки Истерического сомнамбулизма. С течением времени припадки стали Реже, но вторичное, сомнамбулическое, состояние психики сделалось продолжительнее. Когда ей исполнилось 32 года, последнее Продолжалось около трех месяцев, прерываясь нормальным, первичным, на несколько часов. Вторичная, или сомнамбулическая, ее личность хорошо помнила события обоих состояний, но первичная, или нормальная, не помнила о том, что она делала. Поэтому краткие проблески нормального состояния в последние годы были Фелиде очень неприятны. Вторичная личность для нее проще, чем первичная, что отражалось и на ее характере. В нормальном состоянии она была меланхолична, замкнута, молчалива, жаловалась постоянно на боли, вообще исключительно занималась собой и мало обращала внимания на окружающее. В состоянии сомнамбулизма Фелида казалась веселой и беззаботной, не любила работать и занималась больше туалетом, но в то же время выказывала больше любви и ласки к детям и родным. Таким образом, несомненно, один человек раздваивался на две личности.

Подобного рода расщепления психики зачастую вызываются сильным душевным потрясением. Вот один из таких случаев, сообщенный французским психологом А. Бинэ. Молодой человек, лет шестнадцати, работая в винограднике, однажды наткнулся на змею и был этим так потрясен, что упал в обморок. Когда очнулся, его ноги оказались парализованными. Кроме того, обнаружились глубокие изменения в его психике: молодой человек представлялся самому себе 9-летним мальчиком и вел себя во всех отношениях так, как и мальчишки этого возраста. Он плохо читал, писал, как начинающий, жил исключительно впечатлениями и интересами ребенка 9-летнего возраста. Вся более поздняя полоса жизни оказалась забытой, поздние приобретения жизненного опыта – выпали. Из-за паралича ног молодой человек был вынужден оставить работу в винограднике и перейти в портновскую мастерскую. Там он научился шить, вновь одолел грамоту и занялся портняжничеством. Через несколько лет наш портной переживает новое сильное потрясение, вызвавшее продолжительный обморок. Когда на этот раз к нему вернулось сознание, паралич исчез, а в памяти восстановилась вся забытая полоса его жизни и работы в винограднике, предшествовавшая эпизоду со змеей. Но при этом оказалось забытым все, что касалось жизни в портновской мастерской, а также все знания и навыки по портняжному делу.