Люди Быка - [3]

А вот копье оказалось хорошим – в меру тяжелым и с бритвенной остроты кремневым лезвием. Главный недостаток – оно было чужим, не сроднившимся с рукой хозяина. Не помешало бы, конечно, проверить крепление наконечника, но оно было замазано толстым слоем смолы.

Ночь давно перевалила за середину, а ничего не происходило. Юрайдех сидел неподвижно и дышал очень медленно. В принципе, особой необходимости в этом не было, но он просто не умел по-другому – слишком долго и жестоко его тренировали. Он как бы впал в оцепенение, когда большинство мышц расслаблено, а все органы чувств работают на пределе возможностей. Лес вокруг жил обычной ночной жизнью: редкие крики птиц, шорохи под кустами, колыхание лунных теней. Этот шум превратился для Юрайдеха в почти тишину – ему важны были не сами звуки, а их изменение. Но ничто не менялось – очень долго.

Но вот лесная «тишина» начала как бы стихать по-настоящему. Это был сигнал, и Юрайдех внутренне напрягся, готовясь перейти от каменной неподвижности к движению – стремительному и безошибочному. Для этого нужен был следующий сигнал, но вместо него появились… Или проявились… Что? Учитель называет это «мыслеобразами». Перевести их на человеческий язык обычно очень трудно, но возможно. Примерно так: «Это – двуногий. Маленький вонючий зверек. Что он тут делает – ночью один? Впрочем, двуногие часто ведут себя странно. Вообще-то, они не добыча… Но есть хочется довольно сильно – кабанчик оказался совсем маленьким, а ловить второго лень. А тут и ходить никуда не надо… Правда, дымом от него воняет… Впрочем, не так уж и сильно… Мясо все-таки…»

Юрайдех знал, что мысленно общаться с умными животными совсем нетрудно, но для этого необходимы взаимное желание и некоторая сосредоточенность. «А что же сейчас происходит?! Ведь это же… саблезуб! Причем он близко! Думает направленно – обо мне! Может быть, это именно так и бывает? Что-то я не припомню рассказов, чтобы кто-то подкарауливал в засаде такого крупного хищника… Что делать?»

Впрочем, колебался Юрайдех недолго: плавно и быстро вышел из оцепенения, разжал кулак и поместил тяжелый болт в желоб взведенного самострела. Потом подхватил левой рукой ложе снизу – правая уже была на месте. Он заставил мышцы неподвижно прорепетировать: встать на колено, приклад к плечу, большим пальцем спусковой рычажок вверх… Он как бы проделал все это, не двигаясь с места, и отправил в лунный сумрак перед собой четкий мысленный посыл:

– «Можешь не прятаться! Я не убегу! Буду с тобой сражаться!»

– «Ты?! – немедленно отреагировал саблезуб. – Это хорошо… Это – вкусно…»

«Ну да, – сообразил Юрайдех, – те, кто питается „теплым" мясом, любят, чтобы добыча сопротивлялась – убегала, пряталась или пыталась обороняться».

Внимание было обострено до предела, но парень все-таки упустил момент, когда зверь появился. Он как бы материализовался из лунного света, ничем не выделяясь на фоне кустов – их просто за ним стало не видно. И в этом серебристо-сером пятне обозначились две вертикальные черточки – свисающие из верхней челюсти клыкй. Казалось, зверь неподвижен, однако он приближался – медленно, плавно и абсолютно бесшумно.

Стараясь подстроиться под ритм и пластику движений животного, Юрайдех соскользнул с бревна, оперся на колено, поднял самострел и прижал неудобное ложе к плечу. Теперь он смотрел на растущий серый контур поверх арбалетного болта.

Зверь еще дважды неуловимо переставил лапы, расстояние сократилось, и охотник с пронзительной ясностью понял, что стрелять некуда!

«Арбалет очень мощный, а болт тяжелый. При хорошем попадании свалит, конечно, и быка, и тигра, но куда, куда тут можно попасть?! Он идет прямо на меня, он удлиненный, прямой, вытянутый от кончика носа до крупа. Угодить в этот кончик, конечно, невозможно, значит, зверь в лучшем случае получит рану, причем не смертельную!»

Шаг… Еще шаг…

Саблезубый кот замер, так и не опустив лапу на землю: «Вот он сидит. Заметил меня… И даже „заговорил"! Страха нет… Точнее, есть, но слишком мало. Сидит прямо на тропе, а ведь кругом мои метки. Прыгнуть и придавить лапами? А вдруг он успеет юркнуть в кусты – ищи его потом. Пугнуть надо, чтобы замер, а потом уже прыгать. Ну-ка…»

Звук возник прямо из тишины. Казалось, он в ней был и раньше, просто прорезался, определился, оформился и начал нарастать:

– У-р-р-р…

Он нарастал стремительно, плавно и вдруг взорвался волной леденящего душу ужаса:

– Р-Р-Р-Р-АА!!!

Юрайдех не раз слышал рассказы о звуковых атаках саблезубов. Таким способом они на мгновение парализуют жертву. Потом следует прыжок и удар клыками. Только знание это оказалось бесполезным – тело не желало повиноваться. Руки и ноги отказывались слушаться – все, кроме…

Кроме пальца, который спихнул-таки тетиву с зацепа.

И отправил тяжелый острый болт прямо в раскрытую пасть.

Это же почти в упор…

А потом было мгновение, точка, узел в пространстве и времени, которое обычно случается один раз в жизни – последний. Юрайдех осознал и увидел все сразу – вместе и порознь.

Спусковой рычажок двинулся очень легко. Отдачи не было. Тетива лишь слегка подтолкнула болт, и он не полетел, а просто вывалился из желоба.