Любой каприз за вашу душу - [9]

– О, миссис Кобылевски! – в голосе лорда слышалась неподдельная радость. – Какая приятная неожиданность!

Лорд Говард легко вскочил со своего места, галантно поцеловал мне пальцы и подвел к свободному креслу; Тохе он при этом едва кивнул, обозначая: я вас увидел, мне на вас наплевать.

– Так вы знакомы? Это очень приятная неожиданность! – Мистер Штосс непринужденно обвалился в свое кресло и щелкнул пальцами: – Detka, кофе и «Бейлис»!

– Несомненно, приятная, мистер Штосс. – Я отняла пальцы у лорда Говарда и обреченно села напротив.

– О, мы знакомы с Роуз не первый год, не так ли? – лорд радовался, словно лису на охоте загнал.

– Тогда для вас я просто Фил. Роуз, прелестное имя!

Отвратительное имя. Дурацкое имя. Ненавижу его.

Тоха молча переводил взгляд с продюсера на меня, с меня на лорда и снова на продюсера, и тоже хотел провалиться. Не то чтобы он был в курсе обстоятельств моего знакомства с Ирвином Говардом – не такой был важный эпизод, чтобы о нем рассказывать. Но того, что меня опознали как жену Кобылевского, было более чем достаточно.

«Я – не жена Кобылевского! Я сама по себе!» – хотелось крикнуть во все горло. А потом для убедительности запустить вот этой массивной вазой в панорамное окно, чтобы меня точно услышали… и сдали в полицию. Ага, щаз! Не дождетесь. Это мой шанс. Мой, личный, и господин Кобылевский мне его не испоганит.

– Благодарю вас, Фил. Ирвин, я чрезвычайно рада вас видеть, но больше я не миссис Кобылевски. Просто мисс Ти. – Я улыбнулась лорду достаточно мило, чтобы он не понял, насколько мне сейчас хочется кого-нибудь убить. В идеале, его.

Лорд Говард с притворным сожалением покачал головой:

– Сочувствую мистеру Кобылевски, он потерял сокровище.

За потерю мистера Кобылевски мы молча выпили кофе с «Бейлисом», секретарша весьма кстати его принесла. Я бы сейчас, конечно, с большим удовольствием приняла «Бейлиса» без кофе, но не перед переговорами. Все эти их ужимки и отвлекающие маневры я знала наизусть, ведь все переговоры дорогого супруга со спонсорами переводила именно я, и я же их очаровывала и умасливала, чтобы шире открывали кошельки на российскую культуру. В частности, фунты на культуру регулярно отстегивал именно лорд Говард. Меценатство – хороший тон, а в их семье еще со времен Наполеона принято поддерживать русские таланты. Несколько экстравагантно, но что за лорды без капельки освященного традицией сумасбродства!

– Давайте сразу проясним один момент, Роуз. – Лорд Говард отставил свой недопитый кофе и подался ко мне. – Тай Роу и мистер Кобылевски – совершенно разные люди, не так ли?

– Именно. Мистер Кобылевски не имеет к Таю Роу никакого отношения.

– Прекрасно. Значит, писатель Тай Роу – это?.. – Лорд поднял бровь, а я вздрогнула. Он что, догадался? Или просто проверяет?

– Это весьма экстравагантный джентльмен преклонного возраста и слабого здоровья, – уверенно соврала я. – К сожалению, здоровье никак не позволяет ему покидать свою московскую квартиру и встречаться с кем-то, кроме меня. Скайпом он тоже не пользуется, у него аллергия на технику. Любую. Включая телефон.

– Ах, вон как… аллергия… – Фил Штосс покивал с видом «ни на грош не верю, но я человек вежливый и мне в принципе по фигу, кто будет работать, лишь бы деньги приносили». Правильная позиция, одобряю.

На холеном лице лорда отразилось примерно такое же доверие моим словам. Да на здоровье! Поиграем в игру «я знаю, что ты знаешь, но все равно не расколюсь».

– Именно. Все права на имя, как торговую марку, и на произведения принадлежат мне. Документы российские, но есть нотариально заверенный перевод на английский. – Я выложила на стол принесенную с собой папку. – Как вы понимаете, сценарий мюзикла писался не для коммерческого использования, а для личного развлечения и не планировался к постановке. Так что все вопросы с авторами первоисточника придется урегулировать вам.

Фил Штосс уже закопался в ворох документов, а лорд Говард слушал меня вполуха, больше разглядывал. Я бы тоже его поразглядывала, особенно если вынуть эти два метра совершенства из костюма. Даже, пожалуй, и раздела бы сама – чисто убедиться, что совершенство живое и настоящее. Между прочим, давнишняя моя мечта, еще с первой встречи черт знает как давно. Но вот его взгляд мне совсем не нравился, уж очень напоминал интерес охотника к лисе.

Было дело, я ловила на себе такие же взгляды на всяких официальных культурных мероприятиях в Москве, Питере и Праге, но тогда дальше взглядов дело не пошло. Меня это более чем устраивало: одно дело – тихонько помечтать о красивом мужчине и написать о нем рассказ-другой, исключительно в стол, и совсем другое – изменить мужу. А последний раз незадолго до развода с Кобылевским, в Лондоне. На банкете, куда я сопровождала супруга, чье гениальное произведение исполнялось аж в самой английской столице. Странно, что сама королева не пожаловала, наверное, у нее голова болит от такой гениальности.

В смысле, мой бывший – композитор, а заодно сам себе администратор. Второе у него, кстати, получается куда лучше, чем музыка. Возьмите немного Шостаковича, разбавьте Дунаевским и Пахмутовой, долейте скипидара с пафосом, намажьте тонким слоем на плакат «Родина-мать зовет» и аранжируйте в духе современного искусства – и вы получите творения Кобылевского (не путать с почти однофамильцем, а то оба обидятся).