Любовный пасьянс - [38]

— Нет, но…

— Никаких «но»! Посидите с нами.

Неожиданно для себя Хейзл хихикнула. Неужели это шампанское так на меня подействовало? — ужаснулась она.

Еда была великолепной, а праздничный торт произвел настоящую сенсацию. Когда Барт внес его в комнату, миссис Арден даже слегка прослезилась.

— Она выглядит точь-в-точь как я! — воскликнула она, увидев куклу, нарисованную разноцветной глазурью. — Точнее, какой я была когда-то.

— Для меня ты по-прежнему лучше всех, — ответил Барт, чокаясь с матерью.

Была уже полночь, когда Грейс с дочерьми отправились спать, оставив Барта помогать Хейзл с уборкой.

Составив в высокую стопку вымытые тарелки, она увидела, что он стоит на пороге кухни и пристально смотрит на нее.

— Вы выглядите усталой, — заметил он.

— Был тяжелый день.

На самом деле Хейзл беспрестанно думала о его умершей невесте. Конечно, это было самое тяжелое потрясение в жизни Барта. Ей хотелось расспросить его о ней, но она не решалась.

— Да, нелегкий, — согласился он, не сводя с нее упорного, настойчивого взгляда.

Сегодня вечером она была не такой, как всегда. В ее глазах появилось что-то, чего он раньше не замечал. Пряди волос выбились из узла на затылке и в беспорядке рассыпались по шее и плечам, нарушая обычный сдержанно-строгий облик. Барт с трудом удержался от того, чтобы поправить их.

— Ложитесь спать, Хейзл, — сказал он. — Все остальное я сделаю сам.

Она взглянула на него и не смогла удержаться от вопроса:

— Почему вы не рассказали мне о вашей невесте, Барт?

Он грустно улыбнулся.

— От кого вы о ней узнали?

— Это не ответ,

— Скорее всего, от Бетти?

— Какая разница?

— Вероятно, никакой, — сухо заметил Барт.

— Вы ни с кем об этом не говорили?

— Нет. Я старался даже не думать об этом.

— Слишком больная тема?

Он кивнул, но, уловив во взгляде Хейзл еще что-то, кроме обычного любопытства, вздохнул и продолжил:

— Сейчас боль уже почти прошла, и я избегаю этой темы скорее в силу привычки.

— Вообще-то я не собиралась расспрашивать вас…

— Я знаю. Возможно, поэтому и рассказываю. — Барт вопросительно взглянул на нее. — Или, может быть, вы не хотите слушать?

На уровне эмоций Хейзл, пожалуй, этого действительно не хотела, но понимала, что она должна испить эту чашу до дна.

— Напротив, очень хочу.

Она вытерла руки салфеткой и подождала, пока Барт не поставит ножи на подставку.

— Мы познакомились еще в университете, когда я учился на последнем курсе, а Клеменс на первом. Это было очень давно, — произнес Барт медленно, словно вглядываясь в череду прошедших лет. — Мы немного пофлиртовали на выпускной вечеринке, а потом я уехал в Бирмингем, и мы долгое время не виделись.

Хейзл кивнула. Обычная история.

— И вот неожиданно, когда я уже работал в «Саймонс и Мэрфи», Клеменс появилась у меня в офисе. Она принесла рукопись своего романа, и я обещал ее просмотреть.

— И что, это оказалось интересно?

Барт печально улыбнулся.

— Полная чепуха, — ответил он. — Когда я сказал об этом Клеменс, она устроила мне бурную сцену. А потом… решила, что влюбилась в меня.

— Вы говорите так, словно это было медицинское заключение.

— Возможно, так оно и было, — пожал плечами он.

— Причем не упоминаете о себе, как будто не разделяли ее чувств, — продолжала атаку Хейзл.

— Иногда это не имеет значения, не так ли?

— Может быть, — задумчиво ответила она, вспомнив, как Харли вначале был полностью удовлетворен тем спокойствием и стабильностью в отношениях, которые она ему обеспечила. Это продолжалось до тех пор, пока он не начал ощущать себя скованным, словно запертым в клетке, откуда стремился вырваться с помощью многочисленных романов…

— Я думаю, определенную роль сыграл мой отказ поступиться принципами и взять рукопись у Клеменс только потому, что мы были знакомы. Это произвело на нее впечатление, и она решила, что я сильный и несгибаемый человек.

— А это не так? — спросила Хейзл.

Барт снова улыбнулся.

— Не всегда. Но ведь мы обычно приписываем тем, кого любим, качества, которые хотели бы в них видеть.

— Возможно, — согласилась она.

— Нечто похожее наверняка было у вас с Харли.

— Не совсем. Мне нравилось то, что я была ему нужна. Он был таким необузданным, самолюбивым, артистичным, — и тем не менее его внимание привлекла такая скромная мышка, как я.

— Думаю, вы себя недооценивали, — заметил Барт.

— Может быть, — ответила она. — Кроме всего прочего, Харли из тех людей, которые руководствуются эмоциями, а не здравым смыслом.

— В отличие от вас?

— Да, и это тоже сыграло свою роль. Но вскоре выяснилось, что именно те черты, которые поначалу привлекали его во мне, а меня — в нем, вынудили нас разойтись.

— Позволю себе предположить, что речь шла о его супружеской неверности?

Хейзл кивнула.

— Он пользовался успехом у женщин именно потому, что был настолько чувствителен и эмоционален.

Барт покачал головой.

— Неверность не связана с успехом у женщин, скорее, наоборот. И если уж Харли так трепетно относился к своим чувствам, то почему не подумал о ваших?

Хейзл невольно улыбнулась, услышав непритворное возмущение в голосе Барта, но потом сообразила, что он старается увести разговор от Клеменс.

— Когда ваша невеста заболела? — спросила она.