Любовный недуг - [106]

– Октавио – мой сын?

– Я тебе уже говорила: все дети Савальсы.

– Но Октавио любит музыку.

– Все трое любят музыку.

Все эти Эмилии крали у него его Эмилию. Ту, которая светилась только для него, ту, которая всегда и без устали смело шагала по неуловимой вселенной его сердца.

– Выходи за меня замуж.

– Я уже вышла за тебя.

– Но ты изменяешь мне с доктором.

– Ты ничего не понимаешь.

– Я понимаю только, что ты изменяешь мне с доктором.

Сколько же Эмилий? Жена Савальсы, мать своих детей, девочка с камнем под подушкой, та, что на дереве, та, что в поезде, доктор, аптекарь, путешественница, его Эмилия. Сколько же Эмилий? Тысяча и ни одной, тысяча – и только его.

В 1963 году ключ от дома Милагрос был все тот же. Даниэль снова пользовался им и носил на шее. Солнце садилось за гостеприимные и непредсказуемые вулканы, когда Эмилия вошла в гостиную, полная тех же желаний, что и раньше, несмотря на кучу прожитых с ними лет.

Даниэль сидел перед открытым балконом и смотрел на улицу.

– Девочка, которая привезла тебя сюда, – это моя выучка?

– Ты же знаешь, – ответила Эмилия. – Здесь все дети и внуки доктора Савальсы.

– Но она отбрасывает волосы со лба точно, как я, – сказал Даниэль.

– Во сколько ты пришел? – спросила Эмилия, целуя его в губы так же, как тогда, когда они были еще упругими. И что-то, как всегда, екнуло у нее в груди.

– Я никогда и не уходил, – сказал Даниэль, гладя ее голову, пахнущую тайной.