Любовные утехи русских цариц - [24]

А Фридрих всю служебную карьеру офицерику испортил из-за такого пустяка и еще позорную резолюцию наложил: „Он — свинья и пусть валяется в пехоте“. А разве офицер виноват, что природа наградила его таким естеством, с которым ни одна женщина не в силах была справиться? Правда, сексопатологи в содомии усматривают аспект не столько физический, сколько психический. Словом, здесь, как и в гомосексуализме, не тело виновато, то есть его анатомическое строение, а психологическая направленность человека, у которого уже в генах эта самая порочность заложена. Словом, как ни наказывай, как ни стыди такого человека, он будет продолжать свои „делишки“ проделывать необычным способом, хотя от сознания греховности несчастным по свету ходит.

И почему-то пристрастие именно к лошадкам наиболее развито у мужчин. Случаются и курьезы, вот как это было с великим кардиналом Ришелье в эпоху Людовика XIII во Франции. Ришелье, который, правда, содомистом не был, часто из себя лошадку изображал. Вдруг ни с того ни с сего начнет с места в карьер вокруг бильярдного стола скакать, бить копытами, пардон, ногами и, как конь, громко ржать и фыркать, даже, как норовистая лошадь, на дыбы становился. Шум и гам тогда в Версале стоял неимоверный целый час. Потом слуги клали его в постель, и он засыпал мертвым сном, а проснувшись, уже ничего не помнил.

Преувеличенные пристрастия монархов к лошадям наводят на мысль: не аномальное ли это явление? Мы, конечно, тут не имеем в виду, дорогой читатель, меркантильное желание купца подороже продать с превеликим барышом для себя, как это было принято у Алексея Орлова, фаворита Екатерины Великой. Это само собой разумеется, он там на своих конных заводах, на которых выводил редкие породы скакунов, большой бизнес делал; но чтобы коню с человеком слиться, его вторым „я“ стать, понимать своего хозяина чуть ли не человеческим разумом… Непонятно как-то. Может, специально подогревалось это влечение людьми корыстными, скорее всего, фаворитами царственных особ. До того доходило, что лошадь стали даже очеловечивать. Вот известный Буцефал Александра Македонского, становящийся перед ним на колени и отдающий поклон! Так ведь он ну просто шептался о чем-то со своим хозяином на ушко! А любовь их была беспримерная! Когда этого коня враги украли, Македонский объявил, что сотрет с лица земли всю персидскую территорию, выжжет не только деревни, но и леса, если ему коня не возвратят. Возвратили, конечно! А когда 25-летний старый конь умирал, оба лили живые слезы, а потом Македонский мавзолей для него построил и город его именем назвал!

А этот безумец, сумасбродный Калигула, обрезающий головы даже невинным просто из-за каприза, как головки лука! Ведь он так обожал своего коня Инцитата, что „человеком“ его сделал: дал ему титул консула, построил для него… конюшню, думаете? — как бы не так! — великолепнейший дом, где у коня была мраморная спальня с ежедневным чистым сенником, а стены были украшены картинами известных художников. Пожирал свой овес конь из корыта кости слоновой, а пил свою источниковую воду из золотого ведра. А когда Калигула народ обложил непомерными податями, часть дохода записывалась любимому коню. Сексуальной патологии тут не наблюдалось, поскольку лошадки — обе были мужского пола!

Мы, собственно, ничего против лошадок не имеем и далеки от мысли рассматривать как-то особо эту любовь царицы Анны Иоанновны, у которой было их аж 379 штук, и не связываем это с подозрительным пребыванием ее фаворита Бирона в той же конюшне с утра до вечера. Правда, любовь у того к лошадям была поразительная. Наследственная, видно. Дед его конюхом был. Это про него австрийский посланник Остейн заметил: „Бирон судит о лошадях как человек, а о людях — как лошадь“^[25].

* * *

Уж если кого из животных любила Анна Иоанновна, так это кошек. А было их во дворце несметное количество. Елизавета Петровна также содержала что-то около ста кошек и неизменно за ними посылала в Сибирь, считая, что шерсть сибирских кошек намного лучше, чем у присылаемых ей заграничных.

Запахи от многочисленных этих животных, прямо скажем, омерзительны. Может, поэтому царицы так часто духами себя опрыскивали и платья меняли. А особенно любила их менять большая модница Елизавета Петровна. По три, четыре раза на дню платья меняла, одно другого краше и дороже, а было их у нее аж пятнадцать тысяч. А когда во время пожара в Москве сгорело у нее во дворце четыре тысячи платьев, то она живо засадила за работу огромную армию мастериц, и те ей в короткое время еще больше прежнего нашили. Чего от скуки не наделаешь!

За обед наша скучающая царица садится одна, с царем-батюшкой — не принято. Вот разве к ужину придет, да и то не всегда. Живет царь и обедает на своей половине, от покоев царицы тщательно изолированной. У нее своя половина дворца, у него своя. И не полагалось ей в покои мужа, батюшки государя, даже ненароком заглядывать, поскольку казус может вполне произойти, как с супругой Евдокией Лукьяновой, женой царя Михаила Федоровича, когда она, любовной горячкой одержимая, шмыгнула было в мужнину опочивальню, да послов иностранных на пути повстречала, и тех потом строго допрашивали: „С коим умыслом произошла эта встреча?“ Поди доказывай, что никакого любовного намерения по отношению к русской царице послы не имели. „Знай сверчок свой шесток“, — наверно, по отношению к царицам говорится в пословице. Самой ей в мужнину опочивальню хаживать не полагалось. Сиди и жди своего „звездного часа“, когда муж соизволит о тебе вспомнить и своим приходом осчастливить.