Любовные утехи русских цариц - [157]

Да, во Франции было принято, чтобы рогатые мужья мстили своим женам за измену коварным способом, заражая их сифилисом. То же самое вознамерился сделать законный супруг любовницы французского короля Людовика XIV маркизы Монтеспан.

Долго об этом не знал рогатый муж. Вообразите себе, дорогой читатель, такую сцену: сидит в ложе неподалеку от самого короля ничего не подозревающий маркиз и горячо аплодирует великолепной пьесе Мольера «Обманутый муж». А вечером ненароком узнает, что обманутый муж он и есть и что его законная супруга находится на особом счету у короля. Ревнивый муж рвет и мечет, но как отомстить королю? Не убивать же его. И он решает заразить короля через свою жену сифилисом. Мобилизовав все свои возможности и связи, он на себе это намерение осуществил и для дальнейшего воплощения в действительность ринулся в спальню к своей жене. А там заперто. Стучал, кричал, аж перед лакеями стыдно, да и король рядом, жена не открывает, да и все! Ну, тогда он облачился в черные одежды и стал своим горестным видом мозолить глаза королю: «По ком такой глубокий траур?» — поинтересовался король. «По моей жене», — ответил рогатый муж, а утречком снарядил коляску с гробом, посадил в нее двоих законных своих детей, которым приказал громко рыдать, и двинулся к костелу, где потребовал открыть ему главные ворота. Когда аббат возразил, что он преспокойно мог бы въехать в калиточку, несчастный муж ответил: «В калиточку? О, нет, мои рога слишком ветвисты, чтобы поместиться в калиточке». Вот и вся месть рогатого супруга. С королями не борются, не правда ли?

Но вернемся к нашей царице. Так или иначе, но Екатерина II, увидев нелицеприятное зрелище, тихо двери своей спальни закрыла и удалилась. А утречком должен был удалиться из дворца и ее фаворит. А Корсаков, остывший от любовного пыла после того, как ему дана была возможность навеки соединиться со своей избранницей, оставляет графиню Брюс и предается до конца своей семидесятисемилетней жизни горестным воспоминаниям о своей оплошности недопустимой, но, как говорится, что с возу упало то пропало и близок локоть, да не укусишь.

У Екатерины уже новый фаворит. Но пока этот новый надолго и крепко окопается в царственной спальне, еще какая-то мелочь под ногами или между мелькнет, ибо местопребывание Корсакова в ее алькове не было беспрерывным. Его несколько раз звали и прогоняли.

Так что в сумме двухгодичное его пребывание «брутто» во дворце равняется пятнадцатимесячному «нетто» в царицыном алькове. Итак, в промежутке с быстротой молнии прошли: некто Страхов, его сменяет майор Семеновского полка Левашов. Но его скоро прогоняют и опять Корсакова призывают. Но вскоре Корсакова прогоняют и Стоянова призывают. Но вот Стоянов уже не мил, а царица на Милардовича и Миклашевского поглядывает. Нам не резон их всех перечислять, они мелькали с быстротой минутной стрелки, ну, может, чуть подольше Страхов задержался, человек вполне соответствующий своей фамилии.

«Другим можно, а я что, рыжий?» — заявил не рыжий, правда, но чрезвычайно уродливый и карликового роста Иван Страхов и кинулся в ножки императрице, прося ни больше ни меньше только осчастливить его и стать его женой.

Вот до чего мягкотелость и перебор в средствах матушку императрицу довели. А все потому, что имела удивительную манеру вечно всем улыбаться и, подобно Филиппу Красивому, никому никогда грубого слова не говорить. Случайно встретила этого уродливого и скромного канцелярщика в гардеробной графа Панина, ласково с ним заговорила, милостиво улыбнулась и разбудила самые смелые надежды в этом маленьком и уродливом человечке. Екатерина, конечно, испугалась такой неожиданной наглости своих лакеев, наверное, какие-то соответствующие выводы сделала, но смельчак не с пустыми руками с колен поднялся: получил крест, денежный подарок и чин действительного статского советника.

Пора, однако, нам познакомиться, дорогой читатель, с самым значительным сердечным увлечением, следующим фаворитом царицы. Ланской его фамилия. Ему двадцать два года с небольшим. Мимоходом заметим, что Екатерине стукнуло 55 лет. Кто его царице подыскал? Ну, смело, дорогой читатель, не ошибетесь! Ну конечно же, неутомимый Потемкин. Выбор очень удачен, Екатерина рада, мальчик оправдал ее надежды, так и старается стать ее вторым «я». Никаких изъянов, конечно же, у него нет. Но мы несколько более трезво его оценим, чем опьяненная своим идолом царица. Наша характеристика умещается в трех словах: красив, молод и слаб здоровьем! Вечно он в перерывах между упоительными ночами похварывает. Какие-то там кашли, насморки и прочая чушь, любви не очень способствующая. Екатерина, конечно, эту хворь старается не замечать у своего дорогого мальчика. А он действительно в полном смысле этого слова — дорогой. За четыре года своего фавора «съел» из государственной казны ни более ни менее только семь миллионов рублей. И, конечно, имеет звание генерал флигель-адъютанта и орден Полярной Звезды. И всю свою захудалую дворянскую семейку во дворец перетащил: сестры живо стали фрейлинами, брат с места в карьер получил чин подполковника и прямо царственное жалованье. Мы-то ведь с вами знаем, дорогой читатель, как неизменно щедра бывает влюбленная царица. На все: и на подарки дворцами, землями и бриллиантами, и на словесные излияния тоже. И вот уже летит вечному адресату Гримму очередное послание: «Он всегда огонь и пламя. О, этот генерал — существо превосходнейшее. У него много сходства с Александром. Этим людям всегда хочется до всего коснуться»