Любовные похождения князя - [23]

Мадам Алисе встала, но внезапно передумала:

– Впрочем… Господин Шаван, будьте любезны, дочитайте корректуру в своем кабинете. Я хочу здесь побеседовать с виконтессой… В голубой гостиной нам легко могут помешать…

Секретарь с поклоном удалился из комнаты, в которую через несколько секунд привратник ввел виконтессу де Плерматэн.

Это была очень красивая женщина, само изящество: высокая, статная, элегантная, в каждом ее движении сквозило очарование, невыразимая грация.

Ей было лет тридцать пять – тридцать шесть; в темном костюме, несомненно, сшитом виртуозом своего дела, она казалась более чем миловидной – настоящей красавицей, неприступной, надменной, немного холодной, равнодушной к комплиментам, ни один из которых даже в общих чертах не мог передать исходившего от нее искушения.

Бесспорно, виконтесса де Плерматэн, супруга виконта де Плерматэна, любовника Фирмены, составляла с мужем прелестную пару…

– Какими судьбами! – громко затараторила мадам Алисе, лишь мельком знакомая с виконтессой. – Как я счастлива, что вы так неожиданно, внезапно посетили меня!.. Ах, какая вы красавица, просто загляденье! Скиньте же шубку, у меня в кабинете адская жара… Я люблю тепло, жгу уголь в камине целыми мешками… Знаете, я хочу еще расширить камин… Да, да… Вот именно. Ну, садитесь в кресло! У вас все в порядке? А у виконта? Не желаете ли подушечку?..

Виконтесса де Плерматэн улыбалась. Она успела немного узнать Мадам Алисе, с которой случайно встретилась на благотворительном празднике, и понимала, что не стоит даже пытаться отвечать болтливой директрисе «Литерарии», не дающей своим собеседникам и рта открыть.

Когда мадам Алисе на секунду умолкла, виконтесса де Плерматэн осведомилась:

– Благодарю за прием, дорогая, но прежде всего один вопрос: вы убеждены, что я вам не мешаю, не отрываю от работы, никоим образом не обременяю?

Мадам Алисе патетически воздела руки к небу и тут же стала до смешного похожа на китайскую макаку!

– Боже, помилуй!.. Вы! Мешать! Вы! Обременять! Но, милочка, ради вас я с радостью отложу любую работу… Это же настоящая удача – между строфами видеть вашу улыбку, греться в сиянии ваших белокурых волос…

Виконтесса де Плерматэн, с пренебрежением относившаяся к комплиментам синего чулка, отбивала такт носком маленькой туфельки.

– Я себе никогда бы не простила, – сказала она, – если бы отняла у французской поэзии одну-единственную строфу, одно-единственное стихотворение. Вижу, у вас на столе корректура? Вы правите? Выносите свои суждения?..

– Да уж, правлю! – небрежно бросила мадам Алисе. – Правлю последнее произведение величайшего поэта современности, моя дорогая. Молодого… Но великолепно владеющего пером…

– Которого зовут?

– Оливье…

– Ах, конечно! – произнесла виконтесса де Плерматэн. – Вспоминаю… В последних номерах «Литерарии» случайно не было его подборки?..

– А как же!

– Изумительные стихи… Так мне показалось. Классические, чистые, незатейливые, понятные… Такая редкость в современной поэзии…

Мадам Алисе воздела руки к небу, на сей раз обреченно:

– Вы правы! Поэзия Оливье – у меня здесь восемь или десять стихотворений – незатейливая, классическая, чистая и понятная. Вы совершенно верно подметили, виконтесса. Из вас получится прекрасный критик… Вас это не прельщает?

Виконтесса улыбнулась:

– Боже, упаси!

– Досадно! Было бы великолепно: «Заметки об искусстве виконтессы де Плерматэн»! Я так и вижу заголовок. Ладно, не будем об этом… Так о чем я говорила? Этот Оливье восхитительно пишет! Вот, например, что вы скажете о стихотворении, поистине, таком незатейливом, что кажется, будто его мог бы сложить любой…

Влюбленный обращается к предмету своей любви, он восклицает:

Я веру в Бога потерял! И веру потерял в тебя!.. Ах, виконтесса! Сколько отчаяния! Какие бездны! В этом крике, рыдании, в этом скорбном вопле! Здесь бесконечная вера, растворившаяся в бесконечной любви, любовь, вобравшая в себя религиозный мистицизм и атеизм…

Но к счастью для мадам де Плерматэн, вполуха слушавшей литературные реминисценции подруги, мадам Алисе оборвала себя:

– Впрочем, – заключила она, громко прыснув, – это полный идиотизм!

Виконтесса де Плерматэн, не сдержавшись, хихикнула.

– Отчего же? Что тут идиотского?

– Этот поэт ведет себя как бестолочь, все валит в одну кучу! Разуверился в возлюбленной, так уж замахнулся на Господа Бога! Это архиглупо. Ему не хватает выдержки, этому мальчишке!

Неожиданно мадам Алисе искренне, как на духу призналась:

– Все поэты чокнутые, не могу я в этих людях разобраться. Заоблачные мечтатели, поклонники химер, ловцы иллюзий… Вот, к примеру, Оливье, о котором мы говорили, так он первый из первых. Вот в ком начисто отсутствует практическая жилка…

– Но почему, дорогая?

– Почему? Понятия не имею!.. С ним получилось забавно. Представляете, три месяца тому назад, а, может, и два, короче, получаю я по почте – впрочем, приди ко мне рукопись другим путем, она бы живо оказалась в мусорной корзине – довольно любопытные стишки с предложением опубликовать их – за деньги. Рукопись подписана: Оливье. Стихи были довольно оригинальными, о поэте Оливье, который просил ответить ему до востребования, я слышала впервые… Честно говоря, из любопытства – мне показалось это забавным, да и письмо было очень складное – я поставила подборку в номер, заплатила, разумеется, по су за стихотворение, кажется, их было двадцать семь – в последнем начисто отсутствовала рифма и был неправильный перенос. А через две недели я получила новое письмо и новые стихи, опять по почте, опять не видя автора. Как вы думаете, моя раскрасавица, что я сделала?