Любовное приключение - [20]
«Нет, — заметил мое заблуждение Нунцио, — это ребята: они пробуют грести веслами».
Действительно, шестеро наших матросов достали с нижней палубы шесть длинных весел и начали грести.
Весла, как и на обычных лодках, крепились на уключинах, только матросы гребли стоя, чтобы нижние концы весел доставали до воды и цеплялись за нее.
Это был утомительный труд, но вскоре они решили облегчить его песней, исполненной прелестной грусти; начиналась она со слов:
Sparano la vela… note 3 К концу первого куплета Мария вышла из каюты и слушала стоя, а Фердинан тем временем, держа в руке альбом, записывал эту мелодию необычайной простоты.
На втором куплете Мария подошла ко мне.
«Напишите мне стихи на эту мелодию», — попросила она.
«Хорошо, — сказал я, — но вы же не будете петь ее во время концерта?»
«Нет, но я буду петь ее для себя. Это будет моим воспоминанием».
«Согласитесь, что я очень добр, коль скоро помогу вам сохранить воспоминание о вашем свадебном паломничестве к святой Розалии?»
«Вы мне отказываете?»
«Боже сохрани!»
«Вы не правы, уверяю вас. Напротив, я хотела отделить это воспоминание от всего в настоящем и связать его с другим воспоминанием — о прошлом».
«Баронесса, баронесса!..»
«Я еще не баронесса».
«Но хоть чуть-чуть?»
«Нисколько».
Я поклонился ей.
«Через четверть часа у вас будут стихи».
Я сел напротив Фердинана и, пока он записывал музыку на левом борту, стал вслух слагать стихи на правом.
Через четверть часа у Марии были стихи.
«Подождите, — обратился я к ней. — Можно сделать кое-что получше».
«И что же?»
«Запишите саму эту песню».
«И что дальше?»
«Я сочиню припев, который будет повторяться хором».
«И что дальше?»
«Фердинан тотчас же напишет музыку».
«И что дальше?»
«А дальше вот что. Вы споете соло, а все наши матросы подхватят припев хором».
«Вот как! А ведь это мысль».
«Иногда случается, что мне в голову приходят мысли. Свидетельство тому то, что я вам высказал вчера».
«Где же?»
«На берегу моря».
«И что вы высказали?»
«То, что вы делаете глупость, выходя замуж».
«Не будем больше говорить об этом. Иначе совершим еще одну глупость».
«Да, но, по крайней мере, она не будет непоправимой».
«Почему?»
«Потому что мы не будем настолько глупы, чтобы пожениться».
«Вы безнравственный человек! Оставьте меня».
«Запишите слова и выучите мелодию».
«О, мелодию я уже знаю».
Она стала ее напевать.
«Видите, — сказал я, — на вас уже подействовало».
«Не беспокойтесь обо мне, а займитесь лучше сочинением припева».
Я сочинил припев из двух итальянских стихов, подходящих по смыслу к песне.
После этого я отнес стихи капитану, чтобы он переложил их на сицилийское наречие.
Это не заняло много времени. На Сицилии, как и в Калабрии, каждый — поэт и музыкант.
Стихи на сицилийском наречии я отнес Фердинану, а он сразу положил их на музыку.
«Внимание!» — обратился я к гребцам.
Фердинан поднялся и предложил им повторить припев.
Мария подошла к ним и, стоя на палубе, подняв глаза к небу, запела мелодичную кантилену.
Первый куплет закончился, и матросы удивительно слажено исполнили припев.
Мария продолжила петь.
Невозможно передать всей прелести этой сцены. Рулевой лежал на крыше каюты и совершенно забыл о руле. Матросы освободили руки, чтобы аплодировать, опустив весла к ногам и придерживая их коленями. А мы смотрели на Марию: Фердинан — с неописуемой любовью, я — с настоящим восхищением.
И только Пьетро, который вылез из люка, держа по тарелке в каждой руке и прижав хлеб рукой, смог вывести нас из созерцательного состояния.
Матросы услужливо растянули для нас парус; в его тени мы и устроились обедать.
После обеда я оставил Фердинана беседовать с Марией, а сам направился к рулевому.
«Так что же, — обратился я к нему, — этот замечательный ветер, кажется, не торопится?»
«Вы хорошо пообедали?» — спросил рулевой.
«Очень хорошо».
«Ну так позвольте мне дать вам совет — поужинайте еще лучше».
«Почему же?»
«Потому что завтра вам не удастся ни пообедать, ни поужинать».
«Да вы шутите».
«Мои товарищи, должно быть, сказали вам уже, что я никогда не шучу».
«И вы, пророк, говорите, что…»
«Я говорю, что нам очень повезет, если сегодня ночью нас не ждет дождище».
«Почему же тогда нельзя с помощью весел добраться до какой-нибудь бухточки на побережье Калабрии?»
Нунцио бросил взгляд на береговую линию Пестума, виднеющуюся слева от нас тонкой волнистой полосой лазури.
Опустив голову, он ответил:
«У нас уже нет времени, для этого необходимо десять — двенадцать часов».
«А этому урагану… сколько ему потребуется часов, чтобы достичь нас?»
«Семь или восемь».
Я достал часы.
«Значит, это произойдет в девять часов?»
«Да, к этому времени, — отозвался Нунцио, — через час или полтора после „Аве Мария“… Но не говорите ничего Об этом, не нужно заранее беспокоить даму».
«Старина, — засмеялся я, — у тебя слабость к ней».
«Я не понимаю», — ответил он.
«Я говорю, что ты влюблен в нашу прекрасную путеше-етвенницу, вот что».
«Да, но так, как я влюблен в Мадонну».
И он поклонился, как кланяются, проходя перед иконой.
Я вернулся к своим попутчикам. День прошел в игре на гитаре и пении. Я читал стихи Гюго, Ламартина и Огюста Барбье и слышал, как матросы, которые не понимали меня и думали, что я сочиняю, а не повторяю по памяти, называли меня импровизатором.
Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.
В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Во второй том входят следующие произведения: «Кнульп», «Курортник», «Степной волк».Повесть «Курортник» (1925 г.) — плод раздумий писателя о собственной жизни, о формах и путях преодоления конфликта между Духом и природой, личностью и коллективом.Перевод с немецкого В. Курелла.Комментарии Р. Каралашвили.Герман Гессе. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. Издательство «Северо-Запад». Санкт-Петербург. 1994.
В тринадцатом томе собрания сочинений Матери с точки зрения интегральной Йоги Шри Ауробиндо рассматриваются фундаментальные вопросы воспитания, обучения, образования человеческой личности в наиболее важных областях ее развития. Много внимания уделяется также самым разнообразным особенностям роста и формирования личности детей и подростков. Книга будет полезна и всем, кто самостоятельно занимается совершенствованием своего существа. Характерной чертой ряда основных статей книги является отсутствие специальной терминологии Йоги, что делает их содержание доступным для всех интересующихся педагогической тематикой.
В повести «О мышах и людях» Стейнбек изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Крестный путь двух бродяг, колесящих по охваченному Великой депрессией американскому Югу и нашедших пристанище на богатой ферме, где их появлению суждено стать толчком для жестокой истории любви, убийства и страшной, безжалостной мести… Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей.Собрание сочинений в шести томах.
Самобытный талант русского прозаика Виктора Астафьева мощно и величественно звучит в одном из самых значительных его произведений — повествовании в рассказах «Царь-рыба». Эта книга, подвергавшаяся в советское время жестокой цензуре и критике, принесла автору всенародное признание и мировую известность.Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 6. «Офсет». Красноярск. 1997.