Любовное письмо короля Георга - [5]

После этого месье Формери величественным жестом протянул руку господину Лебоку, и тот пожал ее с живейшими изъявлениями благодарности. Галантно проводив мисс Ловендейл к автомобилю, следователь вернулся в дом.

— Ну вот, — воскликнул он, потирая руки, — я думаю, эта история наделает шуму и месье Формери услышит немало лестных слов! Что вы хотите, месье Формери — человек очень честолюбивый и его давно притягивает столица!

И следователь направился к дому Годю, куда приказал под хорошим конвоем доставить всех троих братьев. Погода стояла прекрасная. Месье Формери, сопровождаемый господином Лебоком, инспектором Бешу и Джимом Барнеттом, ног под собой не чуял от радости.

— Ну как, мой дорогой Барнетт, здорово я провернул это дело? — насмешливо бросил он. — Признайтесь, вы этого никак не ожидали? Вы ведь подозревали господина Лебока?

— В самом деле, господин судебный следователь, меня слишком увлекла эта проклятая визитная карточка, — с сокрушенным видом покачал головой детектив. — Представьте себе, она лежала в «Хижине» на полу, и я видел, как во время допроса господин Лебок подошел и незаметно наступил на нее. Потом, выйдя на улицу, он так же тихонько снял карточку с подметки и спрятал в бумажник. А еще раньше я заметил отпечаток правой ноги господина Лебока на влажной земле — там было четыре гвоздика, расположенных в форме ромба. Поэтому я решил, что господин Лебок, вспомнив о забытой на полу карточке и не желая обнародовать адрес Элизабет Ловендейл, заранее подготовился к решительным действиям. И вправду, благодаря этой визитной карточке…

Месье Формери расхохотался.

— Какое ребячество, дорогой Барнетт! И сколько ненужных сложностей! Надо же так заблуждаться! Знаете, один из моих любимых принципов — никогда не искать вчерашний день. Давайте довольствоваться фактами в том виде, как они представляются нам, а не подстраивать во что бы то ни стало под свои предвзятые теории.

Они уже подошли к дому господина Лебока. Месье Формери по-приятельски взял Барнетта за руку и продолжал читать лекцию по полицейской психологии:

— Ваша большая ошибка, Барнетт, в том, что вы не пожелали воспринять как незыблемую истину тот простой факт, что нельзя находиться одновременно в двух разных местах. Все дело в этом. Господин Лебок, мирно куривший трубку у окна, никак не мог в то же время совершать убийство в «Хижине». Глядите, вот господин Лебок идет за нами, верно? А вот, в десяти шагах от нас ворота его дома. Ну, можно ли представить такое чудо, чтобы господин Лебок оказался у окна с трубкой в зубах?

Судебный следователь месье Формери подскочил от удивления и испуганно вскрикнул.

— В чем дело? —осведомился Бешу. Тот указал пальцем на дом.

— Там… там…

По ту сторону ворот, метрах в двадцати от них, у открытого окна курил трубку господин Лебок… господин Лебок, который, однако же, стоял на тротуаре рядом с инспектором и следователем.

Кошмарное видение! Галлюцинация! Жуткий призрак! Невероятное сходство! Так кто же играл у окна роль господина Лебока, которого в этот момент месье Формери крепко держал за руку?

Бешу распахнул ворота и кинулся к дому. Месье Формери помчался следом, на ходу выкрикивая угрозы дьявольскому наваждению.

Но второй господин Лебок не двигался и, судя по всему, не обращал никакого внимания на суматоху. Да и разве могло быть иначе, если — как все убедились, подойдя поближе, — это была всего-навсего картина, вставленная в раму окна и изображавшая силуэт господина Лебока с трубкой. Очевидно, работа того же художника, что и портрет господина Вошреля, который они видели в «Хижине».

Месье Формери обернулся. Всегда улыбающийся, румяный и простодушный господин Лебок под действием неожиданного удара утратил всю свою самоуверенность.

— Я потерял голову, — обливаясь слезами, забормотал он. — И нанес удар, сам того не желая… Я хотел, чтоб он поделил деньги пополам… он отказался… тогда я потерял голову… и ударил, сам того не желая…

Лебок замолчал. И в тишине сразу послышался голос Джима Барнетта. Теперь он звучал резко, сердито и насмешливо.

— А? Что скажете, господин судебный следователь? Хорош гусь ваш подопечный, милейший господин Лебок! И какое самообладание! Как ловко подготовил себе алиби! Конечно, прохожие, привыкшие каждый день видеть Лебока у окна, кинув издали рассеянный взгляд, не усомнились, что перед ними хозяин дома! Что до меня, то я сразу заподозрил истину, как только увидел портрет в доме Вошреля. А вдруг тот же художник нарисовал и его приятеля? И я стал искать. Поиски оказались недолгими — Лебок считал нас слишком глупыми, чтобы сообразить, в чем дело. Холст валялся в углу гаража под кучей старых инструментов. Мне оставалось только поставить его в оконный проем, как только Лебок ушел на допрос. Вот таким-то образом, месье Формери, он мог одновременно покуривать у окна и совершать убийство.

Джим Барнетт был безжалостен. Его насмешливый голос добивал несчастного следователя.

— И какая удивительная предприимчивость для честного человека! А? Чего стоит одна история с визитной карточкой и экарте? А как лихо он припрятал книжку в камине Годю, не зная, конечно, что я иду следом? А анонимное письмо, которое он вам послал? Ибо я полагаю, что именно это побудило вас обыскать дом Годю, господин судебный следователь! Ах, милейший Лебок, как же ты меня потешил своим видом честного, невинного старикана! Ну и подлец!