Любовники-убийцы - [53]

— Расскажите мне все о вашем деле, — попросил его адвокат.

Мулине откашлялся, открыл рот, но не смог произнести ни слова. N. понял затруднение бедняги и начал за него.

— Вы о себе хотите посоветоваться со мной, друг мой? — сказал он ему.

— Нет, господин, о молодой женщине, отцу которой, а затем и мужу я служил в течение двадцати пяти лет.

— Где же она находится?

— В тюрьме в Карпентре, она должна будет предстать перед присяжными на следующем заседании.

— Преступление? Расскажите мне подробности.

— Она не виновна, господин! — воскликнул Мулине, приободрившись. — Ее обвиняют в попытке отравить мужа, затем в побуждении своего любовника к убийству с целью избавиться от мужа.

N. сделал неопределенное движение рукой.

— Правда в том, — продолжал Мулине, — что Марго не виновна. Злодей из ревности убил ее мужа.

— Вы повествуете о преступлении в Новом Бастиде, об известном деле гордской Венеры? — спросил адвокат.

Мулине ответил утвердительно. N. продолжал:

— Я читал подробности в газетах, но, мой бедный друг, эта женщина виновна, она более чем виновна… Есть письма.

— Как, и вы, господин, считаете ее виновной? — Пытаясь сломить недоверие адвоката, он продолжал: — Она не виновна, господин, клянусь вам. Она не принимала ни малейшего участия в преступлении, в котором ее обвиняют. Ах! Если бы вы знали ее, вы поверили бы мне. К тому же я так люблю ее.

Несмотря на то что N. видел на своем веку немало людей и слышал немало жалоб, он был тронут.

— У нее есть родственники? — спросил он.

— Лишь двоюродный брат. Другие родственники очень далекие. Двоюродный брат и я — мы взяли на себя задачу найти ей защитника. Не отказывайтесь, умоляю вас, вам заплатят за это, сколько скажете.

— Упоминать об этом совершенно излишне, мой милый, — поспешно ответил адвокат. — Если я соглашусь, то лишь потому, что в этом деле много драматизма и интереса, а главное — потому, что дело идет о спасении жизни. Что же касается полного оправдания, то нечего о нем и думать.

— Когда вы ближе познакомитесь с ней, — увещевал Мулине, — вы повсюду возвестите о ее невиновности.

— Хорошо, я согласен, — принял решение адвокат. — Я буду через восемь дней в Карпентре и переговорю с подсудимой.

Мулине ушел с переполненным благодарностью сердцем и передал Фредерику Борелю о результатах своей поездки в Авиньон. Марго также была извещена об этом. Новость пришла в лазарет тюрьмы Карпентры, когда она жестоко мучилась родами, продолжительными и трудными. Наконец, она разрешилась мальчиком.

— Я хочу видеть его! Покажите мне его, — попросила она, несмотря на сильную слабость.

Она говорила Фурбису, что это его дитя, писала ему и сама была убеждена в этом. Но с того времени, как с ней произошли перемены, Марго предпочитала, чтобы ее предположения оказались ошибочными, теперь она желала всей душой, чтобы он походил на Паскуаля. Сестра милосердия, пребывавшая возле нее уже в течение трех дней, поднесла к ней новорожденного. Марго взглянула на него, страстно обняла и горько заплакала. Как позже говорил ее адвокат, младенец был портретом жертвы преступления. Дитя передали на руки кормилицы из Горда, которая, желая угодить Марго, согласилась остаться в тюрьме до судебного заседания.

Через несколько дней к Марго явился адвокат. При виде этой молодой женщины, бледность лица и глубина взгляда которой делали ее невыразимо прекрасной, N. почувствовал нечто такое, чего ему никогда не приходилось испытывать в жизни.

— Меня попросили взять на себя обязательство защищать вас, — сказал он в волнении. — Я к вашим услугам. Но вы должны быть откровенны со мной. Адвокат — это тот же исповедник. Он так же хранит тайны, которые ему доверяют. Скажите же мне всю правду.

— Это весьма просто, господин, — ответила она без малейшего волнения. — Меня обвиняют в низком преступлении, а я его не совершала.

N. страстно хотел верить ей, но ему были известны подробности процесса: и показания Фурбиса, и показания свидетелей. Он долго размышлял над ними, прежде чем отправиться в тюрьму, и убедился сполна.

— Зачем, — мягко заметил он ей, — вы настаиваете на ваших словах? Они только вызовут раздражение у судей, но не спасут вас.

— Я не виновна, — твердила Марго.

За несколько минут до того, как ее известили о приходе N., она велела принести ребенка. Она держала младенца на руках, и казалось, его присутствие вдохновляло ее на ответы адвокату. Он встал со словами:

— Вы не хотите мне довериться. Я вынужден буду отказаться от вашей защиты.

Она не отвечала.

— Какая гордыня! — продолжал он. — Истина освещает ваше дело со всех сторон, и вы хотите задушить ее! Разве это возможно?

— Я не виновна.

— Нет, вы виновны, и вам было бы гораздо лучше признаться — это единственная возможность смягчить вашу участь.

Марго оставалась непоколебимой. В эту минуту в комнату вошла сестра милосердия.

— Сестрица, — обратился к ней N., — помогите мне. Эта женщина совершила ужасное преступление. Я хочу защищать ее, хочу спасти ей жизнь, но надо, чтобы она созналась. Она же продолжает отпираться, несмотря на то что ее виновность практически доказана. Добрый совет с вашей стороны, быть может, вынудит ее сознаться.