Любовники-убийцы - [3]

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Лай собак усилился.

— Не может быть, чтобы это оказались какие-нибудь злодеи, — строго заметил Риваро. — Я уверен, что не найдется такого испорченного человека, который решился бы на преступление в ночь на Рождество.

Говоря это, он неотрывно смотрел на Марго, которая уже тряслась как в лихорадке.

— Скорее всего, это нищий, — продолжал он, — который пришел за подаянием. Пусть все будут счастливы в эту ночь!

Сказав это, Риваро хотел выйти, но жена взяла его за руку. Собаки продолжали лаять. В ту же минуту поднялся один из работников.

— Не беспокойтесь, хозяин, я узнаю, в чем дело.

— Хорошо, ступай, Мулине, — ответил фермер. — Проводите-ка его, — обратился он к другим работникам, — и если это какой-нибудь посетитель, ведите его прямо сюда.

Прошло минут пять, и посланные вернулись. Впереди них шла пожилая женщина, морщинистая, с седыми волосами, закутанная в длинный плащ. Она вошла в зал твердой, ровной походкой и, казалось, нисколько не смутилась, попав в столь многочисленное общество.

— Радость и веселье пусть сойдут на всех присутствующих, — сказала она, распахивая плащ.

— Так и есть, я не ошибся! — вскрикнул Риваро. — Это Вальбро! Здорово, матушка! Будь гостьей, садись где хочешь, к огоньку или за стол.

— Я знала, господин Риваро, что бедные всегда найдут у вас радушный прием, — ответила старуха.

Вальбро, так ее звали, села за стол и принялась спокойно есть и пить, а все остальные снова заняли свои места вокруг Фредерика, который начал уже новую песню.

Лишь Марго не вернулась на прежнее место у камина. Сосредоточенным взглядом следила она за всеми движениями старой нищенки, точно желая проникнуть в заветную тайну. Затем быстро подошла к ней и сказала:

— Давайте мне ваш плащ, вам так будет удобнее.

Вальбро встала, чтобы раздеться.

— Благослови вас Боже, милое дитя, — сказала она и, поспешно сняв с себя плащ, передала его Марго, торопливым шепотом проговорив ей тем временем три слова: — Он придет сюда.

Глава II

В то время как на ферме в Новом Бастиде происходили вышеописанные события, по небольшой площадке перед гордской церковью быстро прохаживался молодой человек. Ночь была ясная и тихая. Зимой, когда убеленную снегом землю сковывает мороз, небо на юге остается совершенно чистым и звезды блещут тем тихим, чудным светом, который наполняет душу благоговением к Творцу.

Было довольно холодно, но человек, о котором мы говорим, видимо, ожидал кого-то и уже не раз обходил площадь, не решаясь, вероятно, зайти куда-либо, чтобы обогреться. Глухо отдавались в застывшем воздухе его торопливые шаги.

Все дома в окрестности были освещены, ибо не такая это ночь, канун Рождества, чтобы посвящать ее сну. Окна и двери были плотно закрыты, ни одного звука, ни малейшего шума не долетало до слуха прогуливавшегося по площади незнакомца.

Долго ходил он так, пока не отворилась дверь дома священника, который вышел в сопровождении псаломщика, впереди него шел сторож с фонарем. Безмолвно перешли они площадь и ступили в церковь, оставив за собой открытую дверь. Тишина, прерванная на минуту, казалось, водворилась снова, но ненадолго.

В то время как осветилась внутренность церкви, раздался торжественный звон двух колоколов. Все жители деревни, как один человек, поднялись на ноги. Мало-помалу гул увеличивался, разносился по улицам, и скоро все гордское население собралось на площади перед церковью, шумно разговаривая, споря и распевая праздничные песни. Женщины поспешно входили в ярко освещенную церковь, мужчины оставались на площади, собираясь отдельными группами, некоторые, наименее набожные, отправлялись в ближайший кабачок, остававшийся закрытым вплоть до этой минуты. Вдали показалась еще одна группа людей.

— Вот, наконец, и жители фермы в Новом Бастиде! — негромко вскрикнул незнакомец в плаще, прервав свою прогулку.

Он пошел к ним навстречу, тщательно закрывая лицо плащом, чтобы не быть узнанным.

Это и в самом деле были они. Впереди всех, под руку со своей женой, шел Риваро, за ним следовали его родственники и друзья, заключали шествие работники и среди них Вальбро. Не было только Марго.

Пропустив их вперед, незнакомец отошел в сторону. Через мгновение Вальбро подошла к нему и, положив руку на плечо, тихо спросила:

— Это ты, Паскуаль?

Он вздрогнул.

— Наконец-то, Вальбро! Я думал, вы уже не придете.

— Марго ждет. И если я не пришла раньше, то только потому, что хотела сначала убедиться, все ли ушли из дома, чтобы ты мог свободно увидеться с ней.

— Риваро позволил дочери не ходить к заутрене?

— Получив через меня твое послание, она сослалась на сильную головную боль, и ее вынуждены были оставить дома. Мать хотела побыть с ней, но Марго упросила ее не беспокоиться, объявив, что немедленно ляжет в постель.

— Кто стережет ферму? — спросил Паскуаль.

— Мулине и еще кто-то. Марго ждет тебя в большой зале, примыкающей к саду. Перебравшись через забор, ты попадешь прямо к ней. Ступай и будь благоразумен.

— Благодарю, Вальбро, — ответил Паскуаль.

Он быстрыми шагами отправился через поля, еще объятые спасительной темнотой, к ферме в Новом Бастиде, в то время как все жители с увлечением слушали в гордской церкви торжественное пение.