Любовники по наследству - [25]

– Я не знаю, что вас интересует. – Голос Светы прозвучал сдавленно. Она говорила как бы с трудом, не поднимая глаз.

«Господи, да она же чуть не плачет!» – поразилась Марина.

И тут Света действительно разрыдалась. Она сотрясалась от всхлипов, закрыв глаза ладонью. Марина растерялась. «Вот, посторонняя, а как переживает, – укоряла она себя. – А я, разве я хоть раз поплакала о ней?» Она поторопилась налить воды в стакан и подала его Свете. Та сделала несколько судорожных глотков.

И когда подняла наконец лицо, Марина поразилась. Часть грима сошла с этих кукольных черт, и теперь лицо беспощадно выдавало свой возраст. Если в начале Марина подумала, что перед ней двадцатилетняя девушка, то теперь перед ней сидела женщина с измученным, усталым лицом. С невероятно усталым взглядом. Марина не нашла, что сказать. Света заговорила сама:

– Извините. – Она достала зеркальце и промокнула мокрое лицо платочком. – Я сорвалась… Не думала, что эта квартира вызовет столько воспоминаний. У меня с ней связано больше, чем вы можете подумать. – Она взглянула в лицо Марине. – Я сказала вам вчера, что мы с Леной были подругами. Это совсем не так. Мы никогда ими не были. Не назовешь ведь другом человека, который тебя убивает… Даже если он об этом не догадывается… Не дает себе труда догадаться… Я сразу объясню вам, в чем дело, – продолжала она. – Не думала я, что решусь кому-нибудь это рассказать… Да и кому? А вам расскажу, может быть, потому, что вряд ли еще когда-нибудь вас увижу… Не знаю, то ли это будет, чем вы интересовались… Я начну издалека. Одна знакомая, которая увлекалась хиромантией, посмотрела однажды мою руку и сказала, что моя жизнь погублена из-за любви. Я тогда посмеялась. А теперь моя жизнь действительно погублена… Только вот любви уже нет. Есть проклятие, мучение, назовите, как хотите. Но в том-то и дело, что избавиться от этого я не могу. Два года назад я встретила одного человека. Он ухаживал за мной, выполнял все мои капризы. Я привыкла думать, что он мне во всем покоряется. Переоценила, свои возможности. В один прекрасный день я поняла, что люблю его. Как и когда это произошло – не знаю. У меня не было причин скрывать это от него, и я радостно ему в этом призналась. Я думала, что вот теперь и начнется счастье – взаимная любовь. А начался кошмар. Он резко переменился – так резко, что мне скоро стало ясно, что все его прошлое отношение ко мне – только игра.

Он стал резок, груб, обращался со мной как с пустым местом. Я думала, что схожу с ума! Это был другой человек! Я как будто упала с небес на землю, да что там, провалилась прямо в ад! Самое ужасное было то, что я не могла понять причины такой перемены… Убедившись, что я, несмотря ни на что, все равно продолжаю его обожать, во всем ему покоряюсь, он дал понять, что ему нужно. Я стала его собачкой, дрессированной собачкой, выполняющей приказы. Я до тех пор не знала, чем он занимается, знала только, что он ведет какую-то крутую жизнь, – отсюда и деньги, и машины, и рестораны… Оказалось, что он профессиональный игрок – шулер. Но не из тех, которые ловят дураков в такси или на улице с наперстком. Он выбирал жертву загодя – присматривался к ней, знакомился как бы невзначай, начинал приглашать к себе в дом… Тут начиналась моя роль приветливой хозяюшки. Я улыбалась, варила кофе, угощала домашним печеньем… Клиент ничего не должен был заподозрить. Потом как бы случайно он попадал к нам в такой вечер, когда собиралось еще несколько гостей. Гости из той же шайки. Мы мило проводили время, потом как бы случайно начиналась игра. Тот проигрывал огромную сумму денег под расписку. На этом и кончалось. Деньги по расписке получал другой человек, с которым он делился. – Света посмотрела на Марину застывшим взглядом. – Клиентов приманивал гениально. Он сам образованный человек и производит впечатление почти интеллигентное. С первого взгляда вызывает доверие. А я… Я играла роль сладкой дурочки – жены, глупенькой и милой. Иногда, если требовалось задержать клиента, он подкладывал меня ему в постель. Потом начинал шантажировать. За два года такой жизни я постарела лет на пять. Казалось бы, все чувства к нему должны умереть – нет! Я не могла без него… Мне казалось, что это страшный сон, что он снова переменится, станет таким, каким был раньше. Умом я понимала, что это невозможно, но сердцем… Появилась Лена. Нет, не прерывайте! – Она заметила движение Марины и сделала предостерегающий жест. – Я решилась и расскажу все, даже если вам будет неприятно узнать кое-что из жизни вашей сестры. Я слишком долго молчала, мне нужно высказаться!

Марина даже не собиралась ее прерывать. Она слушала затаив дыхание.

– Наступило время, когда он перестал обращать на меня внимание. Даже в обыденной жизни, не говоря уже о постели. Я видела, что стала ему не нужна, и не узнавала собственного лица. Куда что делось… Стала бегать по косметическим салонам, по невропатологам, да что толку… Все, чего я добивалась за день, перечеркивалось очередной истерикой вечером. Я потеряла ориентиры, не знала, что делать… Он исчезал, оставлял меня на ночь одну… Клиентов он давно уже не приводил. Наконец сказал, что я ему не нужна – потеряла форму. «Всякий, кто на тебя посмотрит, сразу скажет, что тебе нужно лечиться, – заявил он. – Кого ты можешь привлечь, скажи на милость? В общем, собирай манатки». Я упала в обморок. Я любила его, все еще любила…