Любовники по наследству - [11]

– Это что же, Мариночка? – От заплаканных глаз Ирины Алексеевны не ускользнули следы погрома, но то, что она увидела в ящике серванта, где она надеялась найти марганцовку, поразило ее наповал. В ящике действительно лежали медицинские принадлежности, но в таком ужасном виде, что тетка сразу перестала плакать. Правда, сами таблетки особенно ужасного впечатления не производили, потому что просто лежали в куче, но все тюбики, коробочки, бинты – все это было безжалостно развинчено, разорвано и размотано. С опаской глядя на эту остро пахнущую лекарствами кучу, перевитую бинтами, Ирина Алексеевна, видимо, уже отказалась от своей мечты о марганцовке. Марина тоже подошла взглянуть. «Точь-в-точь то же самое, что с кассетами, – подумала она. – Он явно искал что-то такое маленькое, чтобы оно уместилось в футляр от кассеты или в коробочку от но-шпы. А футляры от дисков? Что можно спрятать в футляр, куда и пальца-то не просунешь? Значит, это что-то должно быть еще и плоским. Деньги? Сколько денег можно спрятать таким образом? Даже в стодолларовых банкнотах? Листок бумаги? Записку? Расписку? А вот это очень даже вероятно».

Марганцовку они нашли в ванной, а вскоре явились и мужчины. От родственника к тому времени не то что попахивало – разило. Сергей был трезв – он был за рулем, но в кухне сразу же развел себе в стакане остатки вчерашнего виски. «Пропали бы мы, если бы не Ирина Алексеевна», – подумала Марина. Она делала все, что велела ей тетка, и даже без страха водила намыленной мочалкой по голому плечу Лены, в которой не оказалось ничего страшного. Она была похожа на большую сломанную куклу, с которой вдоволь наигрались дети. Бескровное усталое лицо, опущенные уголки рта… Когда Марина направила ей на волосы струю воды из душа, на дно ванны вместе с мыльной пеной потекли розовые струйки отмокшей крови и кусочки ила. От воды красные грубые шрамы на лбу, под грудью и в паху Лены стали багровыми, и Марина испугалась, что они разойдутся. Женщины вытерли Лену и с помощью мужчин уложили на диван. Затем они принялись за ее последний туалет. Одели Лену, высушили ей волосы феном, напудрили и подкрасили лицо. Наконец все было закончено. И тут зазвонил телефон.

Марина подняла трубку, не успев подумать, что она скажет звонящему.

– Лена? – В трубке раздавался женский голос. Марина успела еще удивиться тому, что голос принадлежит женщине.

– Это ее сестра. А кто ее спрашивает?

– Сестра? Простите, но мне надо поговорить с Леной. Она дома?

– Лена умерла.

В трубке охнули и замолчали. Потом голос прорезался, но теперь там говорили гораздо медленнее, словно собираясь с мыслями:

– Но когда… Как?

– Два дня назад. Она отдыхала за городом и утонула в реке.

– Она поехала за город? Но разве она не ездила в Эмираты?

– Ездила, – подтвердила Марина.

Только тут она обнаружила, что рядом стоит Сергей и слушает то, что она говорит. Он приподнял брови, словно спрашивая, кто звонит. Она махнула на него рукой.

– Алло, – сказали в трубке. – Но как же так… Ведь это просто странно. Она должна была привезти для меня товар. Я жду третий день, а она, оказывается, поехала отдыхать!

– Я ничего об этом не знаю, – сказала Марина. – О каком товаре вы говорите?

– Не будем по телефону, – заторопилась женщина. – Я позвоню позже. Но она что-то привезла?

– Полную коробку.

– Вот-вот! Я ее заберу!

– Как заберете?

– Ну не даром, понятное дело. Мы встретимся. Я вам позвоню. Надо же, какое несчастье…

И она повесила трубку. Марина постояла, раздумывая. Вот, началось.

Конечно, речь идет о коробке. На какую сумму там может быть товара? Что она в этом понимает? По какой цене та женщина заберет товар? И почему она не захотела уточнять, что именно в коробке? Впрочем, и Лена никогда не говорила по телефону впрямую о своем бизнесе – боялась. «Никогда не знаешь, кто тебя услышит», – заявляла она часто.

– Посидим на кухне, – вздохнула Ирина Алексеевна. – Мариночка, вы с Сергеем домой поедете?

– А как же? Не тут же ночевать, – заметила Марина.

– Все же нехорошо оставлять ее одну.

В этот миг снова зазвонил телефон.

– Алло?

Снова женщина. Марина начала думать, что совсем немного знала о своей сестре.

– Лена, ты? – быстро спросили в трубке, и тут Марина догадалась, что у них с сестрой по телефону очень похожи голоса. Ее «алло» приняли за «алло» Лены. И, сама себе удивляясь, она вдруг медленно ответила:

– Да, я… – «Что я делаю?!» – пронеслось у нее в голове, но тут же эта мысль исчезла, потому что в трубке раздавались вещи одна другой интереснее.

– Ну, так что ты решила с картошкой? – быстро, взахлеб спрашивали там. Насчет картошки Марина никакого суждения не могла высказать, а потому предпочла слушать дальше. Голос продолжал: – Он торопит. Смотри не прогадай. Ты ведь говорила – на три недели? Десять дней уже прошло. Ты знаешь, с этим не шутят.

Голос вдруг замолк. Марина тоже молчала.

– Ну ладно, не маленькая, сама понимаешь, – сказали ей и повесили трубку.

Ничего она не понимала. Почему картошка – не шутки, что эта за три недели, из которых, оказывается, десять дней уже позади, и кто ее торопит?

У нее снова началась та мелкая холодная дрожь, которая накатывала на нее все эти дни.