Любовники - [24]

XII

– Вот на фига ты девушку выставил, бирюк? Ничего такая была, вполне себе секси. – Место у компьютера занимаю я, захожу проверить почту. Алиев идет на кухню, открывает ещё бутылку виски, достает из морозильника новую порцию льда. Разговор продолжается.

– Ну её в задницу. Надоело слушать про эти глупые похождения. Как представил, какое место занимаю в её «списке», так всё и упало. Нет, я уж лучше сам как-нибудь… Да и чего-то не люблю я последнее время чужих людей в доме, особенно телок. Суетные они какие-то, геморроя с ними не оберешься.

– Смотри-ка, да ты потихоньку превращаешься в отшельника, – искренне удивился я. – Что-то не припомню, чтобы раньше тебя девки в квартире напрягали. Или это у тебя очередной приступ ханжества?

– Вряд ли, – задумчиво произнес Алиев. – Возраст, видимо. Раньше меня это совершенно не парило. А сейчас я тупо превращаюсь в закоренелого, принципиального холостяка. Такого, знаешь, хрестоматийного, перманентно вооруженного бухлом и микроволновкой. Постоянной-то подруги у меня нету, после Ирки как-то не срослось до сих пор. Не, ну меня посещают периодически разные там, чего скрывать, сам видишь. Но особой радости мне это не приносит. Вообще мне чаще везёт, и основная масса из них оказывается вполне вменяемой и веселой публикой, не дурами и не ханжами, с которыми можно ещё и общаться, а не просто тупо и остервенело трахаться, натужно сопя и отворачиваясь от липких поцелуев. Претензий к таким у меня нет, ведут они себя, как правило, вполне прилично, и некоторых из них даже иногда хочется пригласить во второй раз. Но таких мало.

– А кому сейчас легко? Хороших людей вообще меньше, чем плохих. К девкам это тоже относится. Это же не повод становиться женоненавистником.

– Да забей, – Евгений снова перевёл беседу в другое русло. – Не до этого мне сейчас. Расскажи мне лучше, что у тебя-то происходит. Насчёт своей фееричной Ани успокоился уже? Решил что-нибудь?

– Ну, что-то вроде этого, – я с безразличным выражением лица стряхнул в пустой стакан столбик пепла. – Понимаешь, я не собираюсь тебе вешать лапшу, что прямо вот так всё взял и забыл. Нет, я о ней каждую секунду думаю. И фотография её, как ты видел, у меня на компе по-прежнему заставкой. И мы постоянно переписываемся. Более того, она периодически пишет, что не против увидеться.

– И какого хрена ты тянешь резину?

– Я не тяну, Жень. Я просто больше не собираюсь с ней видеться. Я её… боюсь.

– Мудак, что ли? Чего ты боишься-то?

– Мы слишком разные.

– Ну вот, опять завёл волынку свою, – разочарованно покачал головой Алиев. – Ну, вот чего ты мне вешаешь тут? Я ж вижу, как у тебя выражение лица меняется, когда ты о ней говоришь. Ты ж влюблен по уши, как щенок, какого хрена ты себя обманываешь? Она к тебе тоже хорошо относится, судя по тому, что регулярно намекает на встречу. Чё ты теряешься? Где ты ещё такую возьмешь? Это тебе не срань какая-нибудь никакенная, типа этой вот Сонечки. Такими, как Аня, не бросаются, и уж точно не упускают.

– Да хрен знает, что ей нужно вообще. Понять не могу. Иногда мне кажется, что ей просто тупо скучно. На одну доску я себя с ней не ставлю, потому что… сам знаешь, таких мезальянсов в реальной жизни не бывает.

– Слушай, ну хватит уже. Ничего невозможного в жизни нет. Уж мне-то не рассказывай про мезальянсы. Просто вспомни, как у меня с Иркой начиналось. Там вообще никакой перспективы не просматривалось. Но я в неё влюбился, и костьми лёг, чтоб её добиться. Я за неё сто раз умер и сто раз снова родился. Тебе же здесь даже идут навстречу, и вообще все обстоятельства складываются в твою пользу, а ты выпендриваешься.

– Женя, ты напрасно проводишь параллель между своей Ирой и Аней, – заметил я. – Это реально несопоставимые измерения. Твоя Ира – обычная девушка из Подмосковья, а муж у неё – какой-то затраханный трехкопеечный менеджер из рыльно-мыльной конторы. Поэтому тебе было проще. С Аней же ситуация совсем другая. Тут какой-то неприлично богатый еврейский папик. И деньги здесь совсем другие. Ты пойми…

– Да нет, это ты пойми! Любовь сильнее любых денег, запомни, а любовь женская – особенно. Чего ты зациклился на деньгах-то этих? Ты и неделю в месяц не работаешь, а тебе уже хватает. А если будешь работать чаще, то хватит и на неё тоже.

– Ути-пути, – ухмыльнулся я. – Много ты понимаешь, ёпт. Она, конечно, очень корректна, и в глаза ничем не тычет, но я и сам не слепой, и кое-что вижу. Жень, ты пойми, это не просто божественно красивая женщина, от которой можно сойти с ума, и плясать вокруг неё всякие твои романтическо-поэтические пляски. Не всё так просто! И если вернуться с небес на землю, то у неё, дружище, одни только часы стоят сто пятьдесят штук зелени.

– Сколько-сколько?! – Алиев аж подпрыгнул в кресле.

– Чего глаза вытаращил? Уж поверь, в этомто вопросе я разбираюсь. Для сравнения: знаешь, сколько стоит вот эта квартира, в которой мы сейчас находимся? Ага, правильно, приблизительно столько же. Теперь врубаешься потихоньку? Столько же стоит тот «Кайенн», что мы тогда видели. А это всегонавсего одна из её машин. Так, жопу по городу возить. А знаешь, сколько стоит разок пожрать в «Турандоте»? Пятьсот баксов. Это средний счет. На одного человека. А она туда ходит, как в «Макдоналдс». Для неё это в порядке вещей, и называется «зайти поесть»! Да я никогда в жизни не смогу обеспечить ей тот уровень жизни, к которому она привыкла. Ни-ког-да не смо-гу!