Любовник тетушки Маргарет - [50]

От неожиданности я отскочила чуть ли не на фут. Одному Богу известно, что бы я сделала, если бы он вдруг предложил устроить блиц немедленно, на заднем сиденье.

— Ну, пока. — И, смущенная, как школьница, я села в машину.

Он махнул мне рукой, пока я отъезжала, — весьма неуверенно и не в ту сторону. К тому же я поймала себя на том, что смотрю в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не нырнет ли он обратно в паб, на свидание с мисс Грудью, которое, может быть, они успели друг другу назначить. И только спустя несколько минут с несказанной радостью осознала, что ревность не входила в соглашение, подобное нашему. Мы заключили «китайскую сделку» — то есть сделку, не требующую ни присутствия адвокатов, ни даже письменного свидетельства. Она основывается на взаимной выгоде и поэтому скрепляет участников прочнее, чем любой закон.

К тому времени, когда прибыла домой, я чувствовала приятное возбуждение. Наконец что-то происходит, сказала я себе и миссис Мортимер. Зеркало, висящее в холле, отразило мой сияющий взгляд и разрумянившиеся щеки. Мне даже представилось, как через год, комкая мокрый носовой платок и смахивая слезу, я провожаю его в Никарагуа. Никарагуа… Почему именно Никарагуа? На свете столько других мест. Просто мальчишеская тяга к авантюрам с легкой примесью политики? Или что-то более глубокое? Ладно, не мое дело. Какое восхитительное чувство свободы: ничего не надо выяснять. Большое облегчение. Он сказал: «Это случится», — и не только о сексе. Пусть так и будет.

Я решила ничего не писать и не говорить Саскии. To, что происходило, касалось только меня. Пронюхай она что-нибудь — предприятию конец, она камня на камне от него не оставит. Кроме того, мне сейчас вообще не хотелось с ней говорить. Она начинала разворачивать кампанию за приезд Дики в Лондон, и на ближайшее время я предпочитала ограничиться лишь письменным общением. В письмах гораздо проще себя контролировать. Хвала миротворцам, конечно, но для меня мир означал отсутствие Дики. И Саскии придется уважать мои чувства.

С такой — вполне понятной — мешаниной, какая царила у меня в голове, я не могла усидеть на месте и сразу же снова выскочила из дома. Завернула в мастерскую. Она уже закрывалась. Рэг ушел разносить готовые заказы, следов присутствия Спитери-младшего не наблюдалось. Джоан ничуть не изменилась, и я испытала злорадное удовольствие от того, что наблюдаю ее махи с другой, безопасной, стороны прилавка. Поскольку был вторник, волосы уже успели засалиться, хотя не до критического уровня. Из-под неизбывной тени, которую упавшая прядь бросала на лицо, тем не менее была видна приветливая улыбка.

— Ну, как дела? — спросила я, всеми порами излучая дружелюбие.

— Ужасно, — откликнулась Джоан. — Просто кошмар.

У меня все перевернулось в животе, или что там на самом деле происходит, от чего сжимается диафрагма? Уходя, я обещала мистеру Спитери, что, если дела пойдут совсем плохо, вернусь — хотя бы на время, пока мне не найдут замену. Но в этот момент все мое существо восстало против такой перспективы.

— А где этот придурок? — поинтересовалась я.

Джоан в отчаянии воздела руки, тряхнула головой, откидывая волосы, и успела злобно сверкнуть глазом, пока упавшая прядь снова не закрыла его. Я машинально сунула руку в консервную банку, стоявшую на прилавке, достала оттуда маленькую круглую резинку и, не говоря ни слова, протянула ей. Она так же машинально и также молча взяла ее, стянула хвост на затылке и призналась:

— В тюрьме.

Вот те на!

— Что?! — хрипло переспросила я. Без защитного прикрытия глаза Джоан мигали беспомощно, по-совиному. — Почему, черт возьми? Он что, растратил деньги? Изнасиловал клиентку? — гадала я. Свет моего радужного будущего мерк на глазах. «У меня достаточно свободного времени…» — звучал в ушах голос Саймона. Мое сердце сжалось. Черт бы побрал этого Спитери-младшего. В тюрьме?

— Он угнал машину, и у него нашли гашиш…

Ну, за это его, увы, не отлучат пожизненно от окантовки картин. А жаль. Я тяжело опустилась на стул.

— Господи, значит, мне придется-таки возвращаться?

Джоан заметно встревожилась.

— Да нет, зачем? — возразила она. — Я хочу сказать, что прекрасно справляюсь, и Рэг тоже. Манос, конечно, порой доставляет хлопоты, но свою работу делает. Мы можем…

— Манос?

— Сын мистера Спитери…

— Как, скажи на милость, он может делать свою работу, когда сидит в камере?

— Ох, тетушка Эм! — рассмеялась Джоан. — Это мой Чарли в кутузке, а не Манос.

— Чарли? Час от часу не легче! Ты что, опять с ним сошлась?! — На самом деле я готова была расцеловать ее на радостях.

— Это было ошибкой. Больше никогда не сделаю ничего такого, — угрюмо пообещала Грязнуля.

— Прости, — спохватилась я. Она передернула плечом. Надо сказать, что в целом она сейчас не напоминала раздавленного червяка, как бывало прежде, и я не преминула это отметить: — Ты хорошо выглядишь, Джоан.

— Вы тоже. — Она оглядела меня с ног до головы. — Можно даже сказать, что вы выглядите потрясающе.

— Вот видишь, что делают каких-нибудь несколько недель отдыха от однообразной работы… — я склонилась к ней через прилавок, — и отсутствие любовных неприятностей. Мне жаль, что с Чарли случилось такое несчастье.