Любовник тетушки Маргарет - [46]

— Маргарет?

— Да, — ответила я и покраснела оттого, что оказалась застигнутой врасплох за столь компрометирующим созерцанием. Я-то планировала впервые предстать перед ним спокойной и вальяжной, небрежно потягивающей белое вино из высокого бокала, а вместо этого была поймана в момент, когда откровенно пялилась на женский бюст.

Мужчина был весьма похож на свой портрет. Светлые волосы, оживленное лицо, не Шварценеггер, но и не былинка какая-нибудь. Приблизительно моего возраста — и куда более раскрепощенный, чем я.

— Присядем? — предложил он, переводя веселый взгляд с моей груди на оранжевую и обратно. Он, без сомнения, обратил внимание на то, как зачарованно я глазела на свою соседку. Возможно, не только он, но и весь паб это заметил. Если природа наградила тебя всего лишь парой скромных вишенок, столь выдающиеся молочные железы не могут не заворожить. К тому же их обладательница умела должным образом подать свое богатство. Когда я протискивалась мимо нее, она снова мне улыбнулась, и эта улыбка недвусмысленно свидетельствовала о том, что дама гордится своим оснащением: лучшая защита — нападение.

— Потрясающая грудь, — брякнула я, едва мы уселись за столик.

Он рассмеялся, почесал нос, поднял стакан и сдержанно, разве что с чуть заметной долей иронии, согласился:

— Н-да. Это уж точно.

Однако меня неудержимо несло. Каждому знакомо это ужасное ощущение, когда понимаешь, что мчишься не туда, куда нужно, но не можешь остановиться. Вот и я не могла.

— Всегда хотела иметь большую грудь, — продолжала я тоном, каким ведут светскую беседу.

Он задумался, серьезно глядя в свой стакан. Я ощутила слабость во всем теле. «Ну-как можно было ляпнуть такое?» — укоряли жалкие остатки моего здравого смысла. Из всех отсмотренных мной претендентов этот пока был лучший. Вероятно, мне это всего лишь казалось, не в последнюю очередь потому, что я заранее «назначила» его лучшим, но, поскольку так оно и было, я сходила с ума от того, что впервые предстала перед потенциальным любовником в столь дурацком, полубредовом состоянии.

Отведя взгляд от стакана с горьким пивом; он так же светски произнес:

— Я тоже.

Я непонимающе воззрилась на него. Потом до меня дошло, и я рассмеялась. Сначала робко, как смеются, когда не уверены, что смех в данном случае уместен. Потом — смелее. Потом, закрыв лицо руками, предложила:

— Может, мне выйти и войти снова?

На что он, очень мило протянув руку и отняв мои ладони от лица, ответил:

— Если вам от этого станет легче, могу сказать, что и сам немного смущен.

Это был лучший способ разрядить обстановку. Мой неуправляемый полет оборвался, и, опершись подбородком на руку, я протянула ему другую. Мой новый знакомый пожал ее.

— Обычно я не хожу по пабам и не пялюсь на женские бюсты, — заверила я. — И не обсуждаю их.

Помешивая пальцем пивную пену в стакане, он снова засмеялся, на сей раз гораздо непринужденнее.

— Женские фигуры — чрезвычайно красивая деталь интерьера. Они всегда искушают взгляд. — Он покосился на оранжевую грудь. — А эта деталь — весьма и весьма… — Он запнулся.

— Крупная? — подсказала я. Он кивнул, словно бы сдаваясь:

— Крупная.

Старый греховодник или ницшеанец? Ни то ни другое, решила я.

— Закроем тему?

— Закроем.

Мы одновременно откинулись на спинки стульев и наконец расслабились. Перед ним стояла тарелка сандвичей с ветчиной.

— Угощайтесь, пожалуйста, — пригласил он.

— Попозже, — ответила я. — Давайте немного поговорим о деле.

Он подобрался, выпрямил спину и приготовился к собеседованию.

— Начинайте вы, — предложила я.

До сих пор контакты между нами сводились к необходимому минимуму: его первое письмо с номером телефона, мое короткое сообщение с моим номером на его автоответчике и, наконец, его — с указанием места встречи. По сравнению с обширными литературными сочинениями, кои я получала в изобилии до того, все выглядело немного странным. Еще он оставил мне номер телефона архитектурной мастерской в Холборне на случай, если я захочу удостовериться в его личности и честности намерений. Звали его Саймон Филлипс — вполне приличное имя. После всяких там Джейсонов — абсолютно приемлемое.

Я вовремя заткнула рот сидевшей во мне Молли, которой не терпелось спросить: «А правда, что все архитекторы — это неудавшиеся художники?» — и, стиснув зубы, кивнула, чтобы он начинал. После своего с блеском проваленного выхода я все еще чувствовала себя неловко.

— Мне самому рассказать о себе или вы предпочитаете задавать вопросы? А может быть, сначала сами расскажете о себе?

Меня подмывало сострить: «Итак, доктор, дело в том, что…» — но я взяла себя в руки. Никогда в жизни у меня не было еще такого ощущения ирреальности происходящего, как здесь, за обычным, казалось бы, столом, на котором стояли обычные стаканы и тарелка с бутербродами. Однако я успокаивала себя тем, что свидание с мужчиной, который был бы представлен мне в доме друзей, могло ничем не отличаться от нынешнего. Разница состояла лишь в том, что с этим я познакомилась по объявлению. Но ходить при полном параде по вечеринкам, охотясь за партнером, ничем не лучше, чем давать письменные объявления.